часть 2.<Сон разума рождает чудовищ>.
И тогда наружу выходят Они. Голодные, Они набрасываются на беззащитное сознание, одурманенное манией фатализма. Они рвут его на куски, глотают, не жуя, заживо. И Икар низвергается в пропасть. Потому что в гордыне воспарил, вознесся на запретные высоты. И потому что тяжесть суеверий оказалась слишком велика.
Первым упал Бельбо. Но он так долго падал, что успел к этому привыкнуть и сделал это образом жизни. Он почти бы научился летать. Если б не продолжал навешивать на себя все больше и больше мешков с песком тогда, когда нужно было их сбрасывать. И падая, он стал увлекать за собой других. А может они сами? Может в каждом из нас заложен некий комплекс Икара? Может у Диоталлеви и Казобона он просто срезонировал, войдя в унисон с комплексом Бельбо?..У Бельбо было полно всяких комплексов. Это звучит жестоко, но для спящего любое пробуждение от мучительно сладких грез жестоко и неоправданно.
Сначала это казалось шуткой. Казобон, которому Они неизвестно почему выделили несколько драгоценных мгновений для того чтоб отдышаться, - сам признал, что считал это игрой, своего рода гимнастикой для ума. Но гимнастическая растяжка оказалась пыткой на дыбе, <колыбель для кошки> превратилась в силки, из которых невозможно выпутаться. Трепыхайся - и запутаешься еще больше.
Надев эти призрачные линзы, трое и сами не заметили, как те приросли к роговице. И все стало как в кривом зеркале. Авантюрист-интеллектуал Алье стал ни кем иным как бессмертным графом Сен-Жерменом, принятым в таком качестве безоговорочно, пусть и с его же подачи. Ветреная Лоренца Пелегрини, обожествленная компексами Бельбо, стала для него Маятником, обещанием постоянства в этом непостояннейшем из миров. Альбинос Диоталлеви, жаждя причаститься Вечного Знания, предпочел считать себя евреем. Казобон:Кажется он так и не понял, чего же хотел от жизни. Он был Фомой Неверующим. Или сам себя в этом убедил, чтобы сохранить крупицы рационального взгляда на мир, как он себе это представлял. Но ему в некоторой степени повезло. У него был якорь, которым он несколько замедлял свое падение, - Лия и ребенок. Они как могли - пусть и невольно - отрезвляли одурманеный обожанием тайны разум, не давали провалиться в Преисподнюю Демонов Суеверия. И он успел оглянуться назад.
То, что он увидел, потрясло его. Чем был этот их План? Вселенским заговором неизвестно как выживших для мести тамплиеров вкупе с розекрейцерами масонского толка? Или бесконечной чередой роковых совпадений, увязанных ими, одурманенными азартом погони за Истиной, в петлю, которой их самих и захлестнуло? Нет!!! Только не это! Обожженный разум-Икар отказывается в это верить. Не может самообман принимать такие чудовищные размеры и формы. И отчаявшийся разум вновь и вновь цепляется за то, что принято называть логикой, - обрывки иллюзий - пытаясь прикрыть столь бесстыдно нагую правду. Все это не может быть просто совпадениями, слишком уж их много, и слишком уж все гладко складывается. Этого не может быть: иначе все теряет смысл. А по сему - это есть План.
У каждого из нас есть свой План. Своя химера, которую мы год за годом влечем на своем горбу, неосязаемая, лелеемая. Субъективное воплощение порядка и постоянства <для внутреннего пользования>, собственный Маятник, совершающий колебания только внутри нашей системы координат. Наш комплекс вины и неполноценности, осознание собственной ничтожности пред лицем Неизбежного. Личный Демон в именном ошейнике, который нас же держит на коротком поводке. Заснув, мы забыли запереть клетку, и он вырвался наружу, чтоб безраздельно нами повелевать.
Что же дальше? Бороться ли с ним или смириться? Запереть в клетку и выбросить ключ или кормить Молоха окровавленными ошметками собственных надежд?!!
<Нет мне ответа> :
Тема: Суеверия (Прочитано 2841 раз)
