Эрик Э.Шмитт - "Улисс из Багдада"

[ds]

Симпатичный роман. Раз уж рекомендовали Шмитта, хотелось бы привести отрывки из другой его книги - "Мсьё Ибрагим и цветы Корана".

Надо же. Я смотрел фильм по этой книжке, неплохой. Так и называется - "Мсье Ибрагим и цветы Корана"

[gamayun]

Симпатичный роман. Раз уж рекомендовали Шмитта, хотелось бы привести отрывки из другой его книги - "Мсьё Ибрагим и цветы Корана".

                                                    * * *

Ибо мсье Ибрагим, по всеобщему мнению, слыл мудрецом. Несомненно, потому, что он уже по крайней мере лет сорок умудрялся быть Арабом на еврейской улице [«Arabe du coin» (фр.) — букв, местный араб: торговец предметами первой необходимости, едой и т. д., чей магазин находится прямо около Дома человека, употребляющего это выражение. Таким образом, «местный араб» у каждого свой.]. Несомненно, потому, что он много улыбался и мало говорил. Несомненно, потому, что он, казалось, существовал вне обыденной суеты простых смертных, в особенности парижан, так как вечно пребывал в неподвижности, словно ветка, выросшая из табурета, никогда ничего не раскладывал на прилавке в чьем-либо присутствии, а с полуночи до восьми утра вообще исчезал незнамо куда.

                                                       ***

— Останови машину. Чуешь? Здесь пахнет счастьем, это Греция. Люди неподвижны, они неторопливо смотрят, как мы проезжаем мимо них, они дышат. Видишь ли, Момо, я всю свою жизнь работал много, но работал неторопливо, спокойно распоряжаясь собственным временем, я не хотел повысить торговый оборот или чтобы ко мне покупатели выстраивались в очередь. Неспешность, — вот в чем секрет счастья.

                                                       * * *

— Момо, я счастлив. Ты здесь, и я знаю то, что написано в Коране. Теперь я хочу отвести тебя на танцы.

— На танцы?

— Так нужно. Это необходимо. «Сердце человека словно птица, заключенная в клетке его тела». Когда ты танцуешь, оно поет, как птица, стремящаяся раствориться в Боге. Давай пошли в текке.

— Куда-куда?

— Странный танцпол! — сказал я, переступив порог.

— Текке — это не танцпол, а монастырь. Момо, сними ботинки.

И тут впервые в жизни я увидел вращающихся людей. На дервишах были большие светлые балахоны из тяжелой, мягкой ткани. Послышалась барабанная дробь. И тогда каждый из монахов превратился в волчок.

— Видишь, Момо! Они вращаются вокруг собственной оси, вокруг своих сердец, в которых пребывает Бог. Это как молитва.

— Вы называете это молитвой?

— Ну да, Момо. Они теряют все земные ориентиры, ту тяжесть, что называется равновесием, и становятся факелами, сгорающими в громадном огне. Попробуй, Момо, попробуй. Следуй за мной.

И мы с мсье Ибрагимом принялись вертеться.

[Caterpillar]

Э.Э.Шмитт - блистательный рассказчик - заставляет читателя завороженно следить за изгибами сюжета, напоминающего то странствия гомеровского героя, то сказки "Тысячи и одной ночи";
Шмитт - философ-гуманист - заставляет его задуматься над вопросом о том, чем на самом деле для человечества начала третьего тысячелетия являются границы.
 
*   *   *
отрывок из романа:
 

  - Свобода, равенство, братство! Ты видел, сын?
- Мм? О чем ты?
- Свобода, равенство, братство.
- Это песня?
- Нет, с сегодняшнего утра я читаю эти слова повсюду: на фасадах, на фронтонах, на памятниках, на статуях. Ясное дело, это всего лишь лозунг, согласен, но люди, которые его объявили, не могут быть плохими.
- Они перебарщивают. Это как человек, который на базаре кричит, что продает самые красивые и самые дешевые ткани; он кричит громко, потому что врет.
- Конституция республики не имеет ничего общего с базарными привычками, сын, ты заблуждаешься!
- А разве не под тем же девизом французы строили свою колониальную систему?
_ в Алжире, в Марокко, в Сенегале, в Азии? Возможно, ты и прав.
- Так что “свобода, равенство, братство”, видимо, означают: “Мы вольны вас захватывать, все равны, но кое-кто равнее других, вы нам братья, когда надо идти на войну”.
- Ох, мне кажется, ты слишком мрачен.
- Ложь кроется в третьем понятии – “братство”. Чтобы создать содружество братьев, надо решить, кто в него войдет. Очертив круг солидарных существ, которые станут помогать друг другу, несмотря ни на что, надо обозначить и тех, кто останется в стороне и не будет включен в их группу. Словом, надо прочертить границы. Как только ты говоришь “братство”, ты противоречишь равенству, два понятия взаимно уничтожаются! Мы всё время возвращаемся к одному и тому же: к границе. Не бывает человеческого общества без контура границ.
Папа сокрушенно вздохнул и подытожил:
- Человеку не следовало бы переходить на оседлый образ жизни, ему надо было остаться кочевником, тогда границ не было бы.
- Нет, папа, между кочевыми народами столько же войн, сколько между оседлыми.
- Тогда откуда возникают войны?
- Причина конфликтов – это “мы”: “мы” одного сообщества против другого, если это “мы” отражает определенные признаки и оправдывает агрессию против людей с другими признаками.