Отрывок из книги.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПУТЬ ЖИЗНИ
Если вы подойдете к перекрестку, на котором будут указатели "Путь к Жизни" и "Путь к Богу" -- какую дорогу вы выберете?
Сколько поколений вполне чистосердечных людей были сбиты с толку этой мнимой дилеммой! Они поверили, будто путь к Богу ведет в направлении, противоположном жизни по-человечески... Сколь многие подорвали свое душевное и духовное здоровье, двинувшись по дороге, ведущей прочь от жизни, прочь от их собственной человечности?
Можно ли представить себе духовность, которая объединяла бы в себе высшие духовные свершения и полноценную человеческую жизнь? Возможно ли, чтобы осуществление в себе Божественного было в то же время осуществлением всей полноты своей человечности?
Вся моя жизнь была поиском -- нет, не религии, а реальности, не какого-то "-изма", а истины. И если я говорю сейчас о суфизме, то лишь потому, что я уверен: ему есть что предложить современному человеку в его нынешней ситуации. Вместе с тем, хотя я и привожу суфизм в качестве примера полноценной духовности, я могу назвать не так уж много мест в Западном мире, где бы такая духовность была достигнута. Иными словами, дело, скорее всего, не ограничится тем, чтобы найти местную суфийскую общину. То, о чем я здесь говорю, придется создавать с нуля -- исходя из того, что у вас есть, ведь это не столько действительность, сколько мечта; во всяком случае, в том мире, с которым нам с вами приходится иметь дело. И все-таки надежды на торжество подлинного и полноценного суфизма свойственны этому миру и нашему времени, пожалуй, больше, чем какому-либо другому.
По сути своей суфизм не представляет собой ни экзотического культа, ни специфического приложения некоего конкретного темперамента. Это процесс, имеющий своей целью восстановление человеческой нормы и достижение всей полноты человечности. Суфизм описывает способ развития тончайших способностей нашего ума и нашей способности любить.
Для нашего времени суфизм особенно важен именно тем, что открывает возможность духовного преображения, не отвергая основ нашей человеческой природы. В суфизме моральное и материальное, духовное и практическое всегда были объединены в целостный образ жизни. Многие из тех духовных проблем, с которыми сталкивается наша современная цивилизация, уже давно были рассмотрены, а то и разрешены в суфийской традиции. Суфизм может дать современному миру средство, которое, будучи принято должным образом, способно восстановить нашу пошатнувшуюся человечность.
Современная культура похваляется своей заботой об отдельном человеке, но этот превозносимый на Западе индивидуум -- ущербная и разваливающаяся на куски карикатура в сравнении с тем пониманием человека, которое мы находим в великих духовных традициях. Этот индивидуум -- существо, чья подлинная человечность умаляется, а то и вовсе сводится на нет материалистической потребительской машиной. Это все более одурманенное существо, оторванное от своего собственного сущностного источника исцеления. Это существо, оторванное от священного, существо, которое живет в основном для того, чтобы удовлетворить свои утратившие естественность желания.
Внутренний опыт, порожденный откровением
У суфийского Пути имеется как экспериментальный, так и теоретический аспект. Экспериментальная его сторона включает в себя процесс внутреннего самоконтроля, духовный опыт, благодаря которому человек проходит через определенные переживания и состояния. Что же до теоретического аспекта суфийского Пути, то в его основе лежит Коран -- его понимание многими поколениями просвещенных, высокоученых людей. Мусульмане верят, что Коран -- это откровение Милосердной Мудрости Миров в том виде, в каком оно было ниспослано пророку Мухаммаду. Суфизм руководствуется представлением, что это откровение не только мистическое, но и практическое, что оно несет в себе образец зрелой человеческой жизни. Пожалуй, это именно та его сторона, которая наименее осознана на Западе, -- особенно в наши дни, когда либеральная светская культура не предлагает нам никакой конкретной системы ценностей, за исключением терпимости, основанной на представлении о том, что все системы ценностей относительны.
На Западе суфизм очень часто вырывали из контекста и поверхностно рассматривали как некую совокупность методов и техник, идей, ритуалов и состояний. Аналогичная участь постигла и другие духовные традиции. Так, например, буддизм сплошь и рядом успешно сводят к технике медитации, в то время как Восьмеричный Благородный Путь (этический аспект буддизма) отходит на второй план. Понимать суфизм как систему достижения экстатических состояний – значит, понимать его очень однобоко. Огонь нельзя украсть. В него нужно войти.
У суфизма есть свои содержание и форма. Его содержание -- это состояние любящего ума. Такой просветленный и любящий ум опирается на определенный образ жизни и сливается с ним в одно целое. Этот образ жизни и есть форма суфизма. В классическом суфизме он предполагает регулярную практику ряда дисциплин, -- таких, как омовение, молитва, пост, а также развитие в себе определенных качеств -- милосердия, кротости, терпеливости, великодушия, трезвомыслия, радушия, скромности, умственных способностей и самодисциплины. Духовные практики, которые не сопровождаются таким подходом, в лучшем случае ущербны, а в худшем, вырванные из общего контекста образа жизни, будут способствовать скорее болезни, чем исцелению, и только усугубят привязанность человека к своему эго.
Нам нужна духовная оздоровительная программа для тех, кто стал рабом своего вышедшего из повиновения эго. Да, теоретически человек может преодолеть зависимость от него самостоятельно, без всяких программ, но ее силу часто недооценивают, а то и вовсе не принимают в расчет. Преодоление этой зависимости можно сравнить с попыткой взобраться на высокую стену. Все усилия пойдут насмарку, если ваша лестница чересчур коротка или в ней не хватает ступенек.
Последователи суфийской традиции верят, что искомая нами Реальность в свою очередь ищет нас, и что она даровала нам руководство в виде откровения и вдохновенных учений. Искренний ищущий будет шаг за шагом ведом своим Вседержителем (по-арабски Рабб, что также означает "тот, кто учит").
Суфизм как синтез
В течение четырнадцати веков своего непрерывного развития суфизм представлял собой деятельную духовную и историческую движущую силу, которая направляла и объединяла духовные энергии сотен миллионов людей. Было бы ошибкой считать его чисто восточной или, более того, средне-восточной традицией. Духовные притязания суфизма на универсальность основываются на понимании Корана как боговдохновенного синтеза и согласования между собой более ранних откровений. Коран утверждает, что за прошедшие тысячелетия к народам мира приходили тысячи пророков, или посланников, которые приносили им одно и то же, по существу, послание. Коран претендует на роль подтверждения подлинности этих более ранних откровений (смысл которых, увы, был в той или иной мере затуманен или искажен) и окончательного провозглашения их основополагающих истин.
Исторически притязания суфизма на универсальность основываются на его способности органично вплести в свою ткань духовные достижения культур обширного региона, простирающегося от Испании, Ближнего Востока, Турции, Ирана и Средней Азии до Индии, Китая и Юго?Восточной Азии.
Суфизм объединяет в себе Восточное и Западное, объективные и личностные аспекты Духа. Как и восточные традиции, он придает большое значение глубокому созерцанию и медитативному осознанию. Как и они, суфизм пытается за внешними проявлениями рассмотреть сущностное единство Бытия. Высшая истина суфизма -- абсолютная неделимость Благодетельного Бытия -- согласуется с такими традициями, как буддизм махаяны и адвайта-веданта. Как и западные традиции, суфизм признает значение глубоко личных взаимоотношений с Божественным, равно как и важность любви и практического служения своим собратьям и миру природы.
Суфизм -- это путь, в котором акцент делается на самопознании, человеческой взаимозависимости, творчестве, практичности, социальной справедливости и Божественной Любви. Это духовный путь, который полностью гармонирует с человеческой природой и духовные достижения не противопоставляет индивидуальной, общественной, семейной или супружеской жизни. Иными словами, самые высокие духовные свершения оказываются доступны человеку, живущему полноценной человеческой жизнью. Суфизм учит, что затворничество, аскетизм, безбрачие, монашество и религиозный профессионализм вовсе не обязательны и могут даже оказаться нежелательными как для духовной реализации индивидуума, так и для духовного благополучия общества.
Суфизм обладает четырнадцативековым опытом приведения людей к полной духовной зрелости в рамках их повседневной жизни.
Развитие суфизма шло по многим направлениям -- социальному, культурному, эстетическому, научному. В суфийских обителях (текке, дерга, ханака), как правило, царил дух свободомыслия и стремления учиться до конца своих дней. Здесь не только предлагалась возможность духовного роста и служения; это были также культурные и интеллектуальные центры, служившие источниками высших ценностей и культурных достижений для широких слоев общества.
Джелаледдин Челеби, ныне покойный глава ордена мевлеви и потомок Руми, родился и вырос в мевлевийском текке в сирийском городе Алеппо. Он поделился со мной своими бесценными воспоминаниями об этом месте. По его словам, на территории общины были повсюду слышны звуки музыки, философских обсуждений и молитв. Челеби рассказывал об одном старом дервише, который был великолепным скрипачом и часто играл как классические композиции мевлевийской традиции, так и произведения Баха и других западных композиторов. При этом по его щекам и бороде текли слезы. Община была местом, где духовность соседствовала с процветавшими наукой, искусством и земледелием. Нередко мевлевийская община подавала местным жителям пример прогрессивности взглядов, первой начав использовать такие достижения техники, как трактор, радио и телефон.
Более тысячи лет назад последователи суфизма основали в исламском мире профессиональные гильдии, которые привнесли духовное начало в искусства и ремесла. Позже принципы этих гильдий в более светской форме получили распространение в Европе. Принципы рыцарства, героического благородства и чести также восходят к исламскому мистическому источнику -- орденам футувва, возникшим на основе учений, передававшихся из поколения в поколение в роду пророка Мухаммада. В Европу все эти ценности попали благодаря дворянским семьям, которые во времена крестовых походов прожили какое-то время на Ближнем Востоке.
Именно суфийским общинам принадлежит заслуга восстановления сельского хозяйства в Центральной Азии после монгольского нашествия. Во времена Османской империи представители ордена мевлеви оставили после себя множество великолепных образцов каллиграфии и орнаментов, классической музыки и литературы. В мевлевийских текке обучали иностранным языкам -- таким, как арабский, персидский, а иногда даже итальянский. Сегодня суфии незримо, но плодотворно трудятся на ниве прав человека и разрешения конфликтов, изучения возможностей человеческого сознания и трансперсональной психологии, искусства и социальной работы.
Просветленный человек в суфийской традиции -- это не полностью порвавший с миром мудрец-отшельник и не стоящий во главе культа последователей богоподобный учитель. Духовность -- не оторванная от жизни профессия или специализация. Суфии, как правило, состоят в браке, имеют семьи и зарабатывают себе на хлеб тем или иным общественно полезным делом. Суфий, будь он мужчина или женщина, не стремится к тому, чтобы с помощью своих духовных занятий накопить личную силу или богатство, но лишь к тому, чтобы являть собой пример служения и скромности.
Суфизм есть одно из проявлений необоримого притяжения нашего Источника. Это пробуждение и развитие скрытых способностей человека благодаря милости и покровительству Божественной Любви. Любовь -- начало и конец суфизма, то, чего хочет от нас Бог. А тот, кто любит, в конце концов естественным образом подчиняет себя Любви.
Суть всех духовных традиций можно выразить следующим образом: нам дана возможность воссоединить свои разделенные воли с волей Любви. Суфий стремится к тому, чтобы обнаружить и уяснить те принципы, по которым мы можем сотрудничать с силой Любви.
Вследствие такого сотрудничества сущность человека преображается, проходя через вполне определенные стадии: от неконтролируемости и эгоцентризма она приходит к уравновешенному и осознанному единству, и, в конце концов, -- к состоянию активного подчинения, в котором человек оказывается руководим непосредственно своим собственным очистившимся сердцем.
Семьсот суфийских учителей говорили о Пути, и последний сказал то же, что и первый. Слова их, быть может, были различны, но намерение -- едино. Суфизм -- это отказ от нарочитости. А из всех нарочитостей наиболее тяжкая -- твое "ячество".
Абу Саид, "Асрар аль-таухид"
http://www.green-door.narod.ru/helminsky.html
Тема: Кабир Хелмински. "Знающее сердце" (Прочитано 1449 раз)
