Пойдем дальше, кшетра-джнам
13
Остаток дня прошел в нелепой суете. Установка бутылки, покупка стаканов и продуктов на месяц вперед. Я хоть и чувствовал себя по меньшей мере «небесным воином», все же опустился до банального занятия денег у своего тренера. Пообещал вернуть с аванса, в неизбежность которого свято верил. И эта вера казалась мне духовной, потому, что была в противовес знанию.
Дядька Валька покинул меня после захода солнца. И я сразу почувствовал себя брошенным маленьким ребенком. Все-таки встречать ночь одному в квартире совсем не то, что в частном доме. За стеной не лопочут соседи. Не поют свои колыбельные батареи и трубы. Наоборот, пустота. Людей-то кругом на многие метры нет. А вот страшно, оттого, что кто-то все-таки рядом. Во дворе скрипит и кашляет. На крыше шуршит и вздыхает. Жуть. А тут еще на матраце без подушек и одеял ворочаешься, ловишь это неловящееся удобное положение... В общем часа три я пытался заснуть, отмахиваясь к тому же от нудящих надо мною комаров. Потом провалился вместе с ними в какую-то трещину и вылез из нее только благодаря будильнику в семь ноль-ноль по Московскому времени.
День был обычным до безобразия. Работа, чаепитие, обед, возвращение домой... Ага, вот пункт, который отличался от стандарта - не домой я возвращался, а на улицу Советскую, где уже поджидал меня мой суровый учитель.
Он сидел в доме за столом и читал какую-то, насколько я успел разглядеть, яркую брошюрку со страшной мистической тварью на обложке. Обернулся, когда я вошел:
- Готов?
- К чему? - не совсем понял я.
- К обучению.
- Готов.
- Ну, тогда идем во двор.
Я сделал трехочковый бросок дипломата на кровать. Следом полетели пиджак и галстук. Для этого пришлось подойти поближе, но и два очка неплохой вариант – легли четко, не пытаясь свалиться на пол. Мы вышли на улицу.
В маленьком дворике росли всего три дерева: яблоня, вишня и тютина. Валентин Иванович подошел к яблоне и прислонился к ней щекой. Как там называется любовь к растениям? Есть ведь и такой прикол. Заметив мое непонимание, он улыбнулся:
- Иди сюда!
Я подошел, весь - само внимание.
- Видишь деревья?
- Ну...
- Какое из них относится к тебе лучше других?
Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Дядька Валька, наверное, понял это и нахмурился.
- Ты думаешь, деревья тупые? - строго спросил он.
- Да нет, извините... Просто неожиданно как-то все это. Ну, как деревья могут относиться ко мне... Они же меня не знают. Они же деревянные...
- Ну, это еще вопрос, - голос Валентина Ивановича стал помягче. - Кто из вас деревяннее. Здесь все деревья разные. Походи между них, прислушайся, присмотрись, потрогай. Найди самое, на твой взгляд, приятное. А я пока пойду, почитаю.
Минут пять я просто стоял как то дерево, только убитое демоном засухи, и переваривал услышанное. Меня даже в армии такими маразмами не грузили. Караульная служба как-то ближе к жизни. Там хоть знаешь, что охраняешь. А тут сплошные непонятки. Я прошелся, как тот разводящий, от одного ствола к другому. Пост номер один, два, три… Присмотрелся. Каждое из деревьев было по-своему красивым. Вишня была вся в белых лепестках, как это нравится японским товарищам. Ствол тютины был шершавым, а ствол яблони - гладким, с шершавыми бороздами. Ветви у вишни были хрупкими, у яблони просторными, а по тютине можно было лазить со всеми удобствами. Это мне детство вдруг вспомнилось. Ну не мог я сказать, какое из этих деревьев приятнее. Более того, чем больше я между ними шлялся, тем больше росло во мне раздражение на каждое из них. Наверное, я неправильно подходил к решению поставленной задачи. Пожалуй, я не совру, если скажу, что прошло несколько часов. Солнце уже село, начинало темнеть. И тут меня осенило. Что мне больше нравится! Плоды какого дерева я предпочитаю остальным! Тут двух мнений быть не могло. Вишня! Что может быть лучше вишневого компота в меру кислого, в меру сладкого. Из яблок компот выходит приторный, а из тютины вообще на мой вкус неприятный. Так что вишня. И как я раньше не догадался.
- Валентин Иванович!
- Да! - появился на пороге мой старшина.
- Сакура!
- Что за сакура?
- Извините, это я так вишню назвал, по-японски...
- Да... Тяжело тебе будет в России... Ну, пойдем.
Мы подошли к вишне.
- Положи руку на кору, - приказал Дядька Валька.
Я положил. Он внимательно посмотрел на вишню, потом на меня, потом опять на вишню... В глазах его ясно определилось глубокое разочарование.
- Что, - заботливо поинтересовался он. - Компотик любишь? Вишневый.
- Ага, - как-то сразу сник я.
Валентин Иванович шумно выдохнул, очевидно, сдерживая поток не совсем приятных выражений, и вежливо так сказал:
- До утра время есть. Ищи. Только не путай зеленую ману с синей. И Россию с Японией. А я пойду, посплю.
Следующие три часа я провел в сумасшедшем поиске симпатизирующего мне дерева. Между тем самого меня уже просто трясло от ненависти к этим тупым плодоносителям. Уже начихать было на их добрые порывы в мою сторону. Хотелось спилить их к чертовой матери и улыбаясь так невинно сказать дядьке Валентину, что мол не получилось. Не деревья были уже вокруг меня, а какие-то враги. Обступили, переглядываются, гадость какую-то замыслили… Гранату бы сейчас. А еще лучше бензопилу «Дружба». Подходящее название, как раз по ситуации. Я подумал, что так меня уже давно никто не доставал. И тут же родилась чахлая еще, но с каждой секундой крепнущая мысль. А ведь не только я раздражен. Есть еще чье-то раздражение, которое я чувствую. До меня дошло, что это раздражение деревьев, и не они меня, а я их достал своими бесконечными приставаниями. Тут же яснее ясного ощутилось, что самому мне, в общем-то, по барабану эти деревяшки. Дело в отражении. Они злятся, а я лишь отражаю их злобу в обратку. Тогда возникает вопрос, чего я делаю среди этих злобных адептов фотосинтеза. Я что им, аккумулятор для накопления отрицательного заряда? Извините, выхожу из игры. Я отодвинулся в сторонку, потом еще и вдруг... Холод и раздражение исчезли. Я посмотрел вниз. Там был маленький кустик. Он словно защищал меня от ненависти деревьев. Мне стало так хорошо, будто я только что вмазал доброй водки и в то же время, гораздо приятнее чем после какого угодно спиртного. Так, словно я опять маленький мальчик и вернулся в свой единственный и неповторимый домик. Я не выдержал и сел прямо на траву, рядом с кустом. Глаза закрылись сами собой, и я заснул.
Кто-то резко ткнул в бок. Я открыл глаза. Рядом сидел на корточках задумчивый Дядька Валька.
- Значит папоротник? Очень странно. Что-то не припомню никого, кто бы смог найти с ним общий язык. Даже не знаю, к чему бы это…
Он помог мне встать. Я шатнулся и чуть не упал. Больно затекла правая нога.
- Ладно, - махнул Дядька Валька. - Спокойной ночи. Пошел я домой.
- Спокойной ночи. - Отозвался я и медленно захромал к флигелю.
14
У меня появилась маленькая традиция, заходя в дом, посмотреть в угол, на заветную бутылочку. Сказать по совести, я не верил во всякие там силы, но очень надеялся, что они как-то себя проявят. Отхлебнут там или наклейку сорвут. Но, как вы понимаете, ничего такого не было. После вчерашних древесных приключений я на работе несколько раз вырубался прямо за столом. Очевидно, еще не стал святым, и ночь без сна пока не компенсировалась каким-то духовным питанием с неба. Благо посетителей почти не было. Ход мысли ведь в таких случаях известен… Раз не выспался, значит ночью… С кем-то… Каждому ведь не объяснишь, что чуть ли не медитировал на природу. Опять же и это могут понять неадекватно… В общем, по дороге «домой» меня больше всего радовала смутная надежда, что дядька Валька даст заснуть хотя бы в десять вечера.
Итак, я бросил взгляд в угол и, без особого надо сказать удивления, бутылки там не обнаружил. Не нашел я и дядьки Вальки, отчего мой ум тут же оформил совершенно убедительную версию произошедшего. Вероятно, дядька Валька, желая уверить меня в своих бредовых идеях о силах миров, задумал посодействовать этим силам и распить уже практически мою бутылочку в районе своего гаража. Нечего сказать - ловкий ход. Будет вполне понятно, если теперь понадобится еще одна бутылка, а потом еще...
Я совершенно не обиделся. Просто смешно стало, что такой взрослый и солидный мужчина, как Валентин Иванович, придумал такую наивную сказку про водку только для того, чтобы ее у меня выдурить. Ну сказал бы прямо. Я что, не купил бы. Мне что, для учителя жалко, что ли?
Есть в принципе не хотелось. Мозг от недосыпа начал выпадать из реальности, наполняясь фиолетовыми треугольниками и огненными кругами. Я не стал сопротивляться, свалился на кровать и задремал. И тут приснился мне такой несуразный сон, что не описать его, наверное, просто нехорошо.
«Ночь. Стою я на крыше пятиэтажного дома. Дую в трубочку. Макаю ее в стаканчик. Пускаю мыльные пузыри. А сам главное догадываюсь, что вот-вот на меня с неба обрушится комета. Но увлекся так сильно, что все остальное ну совершенно не беспокоит. Пузыри такие красивые... И красные как солнце и серебряные как сварка - аж смотреть невозможно и даже зеленые, как киви, откусить хочется. И выходит на крышу большая такая черная тень с головой крокодила. Увидела мои пузыри - хвать трубочку, а меня хвостом - швырь с крыши... Лечу я и вижу огромную комету. Хочу закричать крокодилу, что худо ему сейчас будет, а губы не раскрываются. Сам взлетаю, отчего-то все выше и сверху хорошо так вижу, как врезается комета в тень и расшибает ее на миллион маленьких черных кусочков. Грохот сумасшедший. А дому хоть бы что. И дед в казачьей фуражке, с бейсбольной битой на замахе, вылазит на балкон и орет:
- Дурбалаи!!! Какого хрена шумите! Ночь на дворе! Где бутылка?»
Я приоткрыл глаза. В остатках ослепившего меня фейерверка явственно проступило лицо Валентина Ивановича.
- Где бутылка? - еще раз повторило оно с заботой и нежностью.
До меня дошло, что крыша была только сном. Я резко сел в кровати.
- Здрасьте! А вы разве не знаете, где бутылка?
- Ага. - Дядька Валька потерял интерес к теме. - Значит, не знаешь. Придется покупать новую.
Я не смог сдержать грустной иронии:
- Ну конечно новую! Как это я сразу не догадался! Аванс у меня будет приличный... Бутылок на десять хватит...
- Ты, кажется, собирался расстаться с этой бутылкой? Так чего же ты о ней жалеешь?
- Да ладно, Валентин Иванович! Мне вправду не жалко... Просто я не такой же тупой?
- Не такой же. Другой. Но тупой. Мы все тупые, каждый по-другому... Это не стыдно, это нормально.
Я стал на пол. Потянулся сладко.
- Ну, я в магазин?
- Нет, темно уже на улице. Надо при солнце ставить. Уж пережди до завтра - с работы будешь идти, купишь.
Я почувствовал, что проголодался.
- Анакомы будете?
- Спасибо, покушал. Как ты себя чувствуешь?
- Да так, чушь всякая снится...
- Ну-ка, поподробнее...
Выслушал он меня даже чересчур внимательно. Подумал немного. А потом говорит:
- Идем во двор. На сегодня занятия отменим. Комету будем ждать.
Я хорошо помнил, что дураком работаю по душевному порыву и даже попытался изобразить полнейшее понимание:
- Комету? Конечно-конечно. Идемте!
С полчаса мы сидели на лавочке у крыльца и наслаждались прохладным очарованием батайской ночи. В глаза опять было полезли предательские треугольники, когда на всю улицу заревела сирена и замелькали проблески, похожие на сварку из сна.
- Вот и комета... - торжественно объявил дядька Валька. Пойдем, посмотрим, куда она упадет...
Машина скорой помощи стала у зеленого, довольно круто покосившегося забора в трех домах от нас. Насколько я знал по слухам, в доме за этим забором жили какие-то не то бомжи, не то наркоманы. Причем последнее по моему трезвому размышлению, было куда более вероятным, ведь у бомжей не могло быть дома по определению.
Мы подошли совсем близко. Тихо курил шофер.
- Что случилось? - поинтересовался у него дядька Валька.
- Да х.. его знает... Вроде потравились все. Один только грибочки не ел, вот и позвонил.
Из дома вынесли первого клиента. Щетинист был бобер. То есть небрит мужик. Мне почему-то показалось, что он не наркоман. Может быть все-таки бомж? Спросить бы его, но, сознание временно отлучилось из этого стильного тела. Экстренной реанимацией при допросах я не владел, да и кто бы сейчас позволил. Вынесли еще двоих. Мужика и женщину. Закинули в скорую.
Водитель громко плюнул на ладонь. Загасил об это недокурок и аккуратненько приладил за ухо.
Машина вновь завыла, засверкала и проехала куда положено. Одинокой грустной тенью остался у ворот парень в джинсовом костюме. Он был явно моложе и «элегантнее» унесенных медициной. Даже в десяти шагах меня смущал густой анашиный дух этого наркомобильного странника по иным измерениям.
- Что, братан, - поинтересовался дядька Валька. Грибами потравились?
- А ты кто такой? - резонно отозвался парень.
- Про Полено слыхал?
- Ну, слыхал...
- Я его брат.
- Вот те раз! А чо. Мы все нормально. Мы тихо.
- Так что случилось? Грибочки?
- Может и грибочки... Только мы их с этого баллона третий день едим. Может ближе к дну, поганые попались...
- А что это вы на грибах? Что есть нечего?
- Не, они и жрали конкретно. У них водка напостой фирменная. Не пьют самогон, прикинь.
- А ты?
- Не, я водку не пью. Алкоголь - враг.
- Анаша?
- Ну, дак...
- Ну ладно, бывай, брат. Я тут через три дома живу. Заходи, если что...
- Это где... Тут... Э... Во блин... Да! - парень ну очень сильно изменился в лице в сторону полной растерянности.
- И тебе спокойной ночи! Пойдем, Андрюша.
Уже в доме, исполняя мое скрытое желание, дядька Валька пожелал мне приятного аппетита, спокойного сна и на пороге ненавязчиво так спросил:
- Ну что, Андрюша, заметил, в кого комета попала? А если бы ты в обход силы бутылку присвоил? А?
Спросил и ушел. А у меня мало того, что от таких вопросов аппетит пропал. Еще и заснуть пару часов не мог. Все думал. При чем здесь комета? И как она зависит от пропавшей у меня бутылки... Любят все-таки эти учителя поиздеваться над студентами...
Продолжим?
Тема: Цветок папоротника 13, 14 (Прочитано 1112 раз)
