Ибн Араби. Из-за томной, стыдливой и скромной...

[wayter]

Из-за томной, стыдливой и скромной я тягостно болен.
Вы сказали о ней – я утешен, польщен и доволен.

Стонут голуби горько в полете крутом и прощальном;
Их печали меня навсегда оставляют печальным.

Мне дороже всего это личико с мягким овалом,
Среди прочих красавиц сокрыто оно покрывалом.

Было время, глядел я влюбленно на это светило,
Но оно закатилось, и душу печаль помутила.

Вижу брошенный угол и птиц, запустения вестниц;
Сколько прежде в шатрах я знавал полногрудых прелестниц!

Жизнь отца своего я отдам, повинуясь желанью,
Повинуясь пыланью, в душе моей вызванном ланью.

Мысль о ней в пламенах, осиянная сказочным светом.
Разгорается свет – и пылание меркнет при этом...

О друзья, не спешите! Прошу вас, друзья, не спешите!
У развалин жилища ее – вы коней вороных придержите!

Придержите, друзья, скакуна моего за поводья,
Погорюйте со мною, друзья дорогие, сегодня!

Постоимте немного, оплачем мою неудачу,
Или лучше один я свою неудачу оплачу!

Словно стрелы каленые, выстрелы яростной страсти,
И желания меч порассек мое сердце на части.

Вы участьем меня, дорогие друзья, подарите,
Вы отчасти хоть слезы мои, дорогие друзья, разделите!

Расскажите, друзья, расскажите о Хинд и о Лу’бне!
О Суле’йме, Ина’не  и Зе’йнаб рассказ будет люб мне.

А потом, когда станем блуждать, как блуждали доселе,
Расскажите о пастбищах тех, где резвятся газели.

О Маджнуне и Лейле скажите, мое утоляя пыланье,
Расскажите о Мейй, и еще о злосчастном Гайляне.

Ах, сколь длительна страсть к той – которой стихов мои четки,
Россыпь слов, красноречье и доводы мудрости четкой.

Родовита она, ее родичи царского сана,
Властелины великого града они Исфахана.

Дочь Ирана она, и отец ее – мой же учитель*.
Я же ей не чета – я пустынного Йемена житель.

И отсюда тревожность моя и счастливых минут невозможность;
Мы неровня друг другу – мы просто противоположность.

Если б ты увидал за беседою нас, в разговорах,
Где друг другу мы кубки любви подносили во взорах,

Где в беседе горячечной, пылкой, немой, безъязыкой
Наша страсть оставалась взаимной и равновеликой –

Был бы ты поражен этим зрелищем дивным и странным,
Ведь в глазах наших Йемен соединился с Ираном!

Нет, не прав был поэт, мне, наследнику, путь указавший,
Нет, не прав был поэт, в достославное время сказавший:

«Кто Канопус с Плеядами в небе высоком поженит?
Кто порядок всегдашний в чертогах небесных изменит?

Вековечный порядок незыблем, един и всевремен:
Над Ираном – Плеяды, Канопуса родина – Йемен».


Перевод А.Эппеля

----------------------------------
* "Дочь Ирана она, и отец ее – мой же учитель" - Ибн Араби был влюблен в дочь своего духовного наставника, суфийского шейха, жившего в Мекке.