Когда душа вернулась в тело, они оставили меня.
Я, плачась на судьбину, плакал, происходящее кляня.
А тот, из-за кого я плачу,— он для меня родней отца.
Невыносима с ним разлука, жизнь солонее солонца.
Забыть не мог я взор опасный и сладостный румянец щек.
И сумерки волос прекрасных, и ясный лоб забыть не мог.
И вот снялось терпенье с места, и объявилась скорбь взамен,
А меж терпением и скорбью любовь мне учинила плен.
Кто горю моему поможет? Есть милосердный кто-нибудь?
Кто маету мою разделит? Влюбленному укажет путь?
О! Всякий раз, когда в тревоге я одиноко слезы лью,
Слепя, выплакивают слезы страсть и бессонницу мою.
И если я молю о взгляде, как молят в засуху дожди,
Мне отвечают: «Все обрящешь, но сострадания не жди!
И взгляд не даст успокоенья, твоя неутолима боль!
Взгляд — это молния, не боле; от сострадания уволь!»
Но я, увы, забыть не в силах, как умолял и уповал,
И к молниям искал дорогу — я, пораженный наповал.
Назло всем воронам разлуки, ищу я молнию в песках!
Пускай за карканье и злобу карает воронов Аллах.
Верблюд, ты ворону подобен, усугубителю разлук, -
Невесть куда любовь уносишь, а с ней - моей надежды вьюик.
Перевод А.Эппеля