Интересная стать я правоверного мусульманина ,хотелось бы услышать комментарий все-таки.Отрывок из нее уже помещал в самом конце темы шейха про Единство,но резонанса не было.Непонятно,почему :
Здесь единство понимается ,на первый взгляд,полярно тому,о котором говорится у Шейха.Особенно любопытна часть про "Тагут".
ИСЛАМ И ПРАВАЯ (ТРЕТЬЯ ПОЗИЦИЯ )
В современной истории нет отношений более двус- мысленных, но вместе с тем более обнажающих ее ме- тафизическую подоплеку, нежели отношения между Ис- ламом и Правой. Взятая без ограничивающих уточнений эта тема необъятна, ибо чрезвычайно разнороден че- ловеческий мир Ислама и весьма неоднозначна внут- ренняя действительность Правой. Поэтому чтобы ос- таться на почве практической адекватности, интересной для всех, имеет смысл говорить о совре- менном, динамичном, политически ангажированном Ис- ламе и о Правой в ее чистой, "первородной" сущнос- ти. Это значит, что в обоих случаях мы "выносим за скобки" все застойные, догматические конформистские аспекты, ибо сопоставлять между собой то, что неау- тентично, не имеет смысла. Это сразу дает ориентир ходу нашего анализа: подлинный Ислам и подлинная Правая - неконформны, их живой нерв состоит в противостоянии, в несогла- сии, в неотождествленности. Конформное, соглаша- тельское есть фальсификация природы и того, и дру- гого. Несомненно, что речь может идти лишь о глобальном несогласии, великом проявлении нон-кон- формизма, ибо грандиозны силы, приведенные в движе- ние Исламом и Правой. Глубинная связь между метафизической - Богоотк- ровенной! - традицией и таким, казалось бы, имма-
нентным феноменом как Правая обнаруживается как раз в их зеркальной оппозиции, как бы нанизанной на од- ну ось "великой духовной ночи". Одна и та же Тьма оказывается затмением "человеческого солнца" ( вы- горевшего, энтропировавшего до лимита) и черным светом одинокого солнца Абсолюта. Ибо, бесспорно, Правая в своей чистейшей сути есть выражение конца человеческого, эсхатологичес- кое восстание человека против собственного убожест- ва, против неумолимого тока жизни сверху вниз.Имен- но жизни, подчеркиваем мы, а не только истории с ее прекрасно описанным механизмом неизменного торжест- ва худших над лучшими. Ведь духовная притягатель- ность Правой не в ее социально-историченском, а в ее экзистенциальном измерении, как это засвидетель- ствовал Эвола. Истинно правый начинается с видения собственной смерти, стоящей в центре его личного опыта. Смерть - это элементарная подоплека сущест- вования,которая разбивает в дребезги банальное - те умственные клише, идолы, миражи, которыми ординар- ные люди пытаются от нее отгородиться. Они даже не имеют сил ее ненавидеть - настолько смерть п е р- п е н д и к у л я р н а всему току их экзистенции. Правый же - в идеале - по отношению к ней - по ту сторону любви и ненависти. Для него смерть - то- тальный факт, вызов, критерий, позволяющий отличить то, что есть, от иллюзии. Мы упомянули "вызов". Да, потому что элементарная непосредственность смерти оборачивается необычайно глубокой и сложной пробле- мой, действительно вызовом для духа. Ведь смерть - это не просто "конец конечного". Смерть - это отмена. ее подлинная тайна - в том, что она отменяет данное, наличное, непосредствен- ное; чем непосредственней данность, тем безусловней отмена. Здесь перед правым встает вопрос:"Что же такое лучшее?" Ибо по видимости тот ток истории, который не может быть принят правым, есть внешнее динамическое выражение этой сущности смерти: посто- янной отмены. Конечно, было бы порочной глупостью думать, будто бы худшие и впрямь могут победить лучших, будто бы ничтожества имеют силу выпихнуть с престолов пресловутой "исторической сцены" героев. Такой ход просто бездушно сконструированной мысли есть зеркальный анти-тезис пошлости о "прогрессе", о"восходящей линии", который, в свою очередь, не
менее пошл. Нет, лучших отменяет Смерть. Только она может победить бесспорное величие. Так что же, несогласие правого с ходом истории оказывается, в конечном итоге, несогласием со смертью? Посмотрим на дело глубже, так глубоко, как никто не смотрит и не хочет смотреть. Последней догмой, горизонтом метафизической тревоги, оказыва- ется то, что в мире нет ничего лучше отрицания, поскольку ему не противостоит ничего из доступного восприятию: титанов, героев, помыслы, деяния - все берет на себя "ужасающая сила негатива" (выражение Гегеля). Но если так, как быть с человеком? Как быть с самоутверждением той самой личности, которая и является носителем воли к лучшему? Не нужно упус- кать из виду, что реальный представитель Правой - не мистик и не аскет, а Правая - не религиозное движение. Ее выразитель восстает против ничтожества бытия, потому что ему в его интуиции предстала смерть как главное. В итоге логика его восстания неизбежно направлена против человека как такового. Не против "Адама" Традиции, но против того, кто на- зывается человеком в эмпирически обозримом прост- ранстве и времени. Ибо не религиозное, а именно современно-экзистенциалистское обострение чувства смерти, концентрация внимания на ней, связаны с крушением человеческого, как силы, способной гене- рировать привлекательные "идеалы". Иначе говоря, в человечестве иссякло (по большому, конечно, счету!) и д о л о т в о р ч е с к о е н а ч а л о. Опять таки, другими словами - имеет место кризис челове- ка. Кризис, влекущий за собой преодоление челове- ческого. Разумеется, немногие из тех, кто декларируют свой анти-гуманизм, действительно сожгли все мосты, соединяющие их с "Большой Землей", реализовали пол- ное понимание тщеты всей сферы человеческого. Вновь и вновь даже самые жесткие анти-гуманисты проводят с черного хода переодетого "человека" в свой мета- физический замок. Опять главным действующим лицом становится тот, кто в прошлом уже был "отменен": олимпиец, титан, сверхчеловек! Но это - издержки не до конца пройденного в каждом отдельном случае пу- ти. Суть неизменна: слова "Бог умер!" означали констатацию того, что человек исчерпан до конца и как возможность в себе и - самое важное - как воз-
можность проэктировать на его основе новую духовную авантюру. В попытке начертить сверхдерзкую внутреннюю ло- гику Правой мы пришли, наконец, к вполне ожидаемому противоречию: какова же в этом случае ее перспекти- ва как именно д в и ж е н и я л ю д е й? Противопоставим этому вопросу другой: а какова перспектива исламской уммы? Она ведь тоже состоит из людей, воодушевленных безусловным отрицанием этого гигантского ( а впрочем, микроскопического!) идола : коллективного человечества, вообразившего себя Реальностью! Нон-конформизм Правой состоит в солидарности со смертью; в чем нон-конформизм Исла- ма? Проще всего было бы ответить - "в солидарности с Богом!" Но что для современного западного воспри- ятия в этом слове? Абсолютизированная проэкция той же адамической соборности, коллективного соллипсиз- ма. Для правого европейца, вставшего на дистанцию от Христианства, Бог - это почти синоним гиперкон- формизма, общий знаменатель "ценностей", установ- ленных консенсусом. Между тем, Ислам есть именно безграничный протест против редукции "Бога" к кон- сенсусу! Ислам как никакая другая традиция, настаивает на чистой ноуменальности Аллаха, пребывающего в фокусе очень своеобразного духовного внимания. Мы опреде- лим этот род внимания как метафизический эксклюзи- визм, путь, зеркально противолежащий богословской апофатике, т.е. отрицательному "определению" Бога. Апофатика указывает на обусловленность Абсолюта, говорит о нем - "не это, не это". Тем самым речь идет о положительном преодолении, из которого уст- раняются все мыслимые ограничения. Метафизический эксклюзивизм, напротив, видит Самого Бога, как активного устранителя всего, что не есть Он. "Не при- давайте Богу сотоварищей", "нет бога кроме Бога" - это отрицания, направленные не против ограничиваю- щих качеств, ложно приписываемых Абсолюту, это - отрицание Богом не-бога, других вещей, при том, что его последняя истинная тайна имеет своим содержани- ем именно эту реализацию активного одиночества, ди- намику исключения и нетожества, с м е р т ь всего, что не Он... Предшествующие традиции рассматривали Бога как Принцип всего возможного, как то, за счет чего существуют конечные вещи. Исламский экзотеризм
также стоит на позициях креационизма, однако под- черкивая, что Аллах - единственный подлинный дея- тель без опосредующих инстанций, без causa secunda... Внутренне же исламская метафизика ставит акцент не на том, что Бог создал вещи, а на том, что Он их завершает, упраздняет, отменяет. "В него возвращение" - формула последнего эсхотологического откровения, с точки зрения которого Абсолют - не начало, а прежде всего К о н е ц.Таким образом аб- солютный Конец, абсолютное Отрицание и есть подлин- ный деятель, трансцендентное измерение чистой ак- тивности. Иначе говоря, в метафизическом супра-персонализме Ислама смерть и истинная лич- ность совершенно тождественны. Это, к стати, и есть единственно возможный аутентичный супра-персона- лизм, поскольку любой другой сводится на самом деле к культу непреодоленного объекта. Так вот в чем, оказывается, нон-конформизм Ислама: свобода от вся- кого "величия", которое упраздняемо, свобода от всего, что можно повергнуть и разбить, свобода, на- конец, от богов, для которых возможны сумерки. Если солнце в принципе, по энтропической обреченности всякого излучения, способно погаснуть, мусульманин будет молиться Ночи. Это определяется безграничной волей к лучшему,б е з г р а н и ч н о й жаждой ве- личия, которая может выразить себя только нена- вистью к идолам. Ненавистью в первую очередь к главному из них - к собственному архетипу, спроэци- рованному во множественность, претендующему на то, чтобы быть мерой вещей. Ибо "т а г у т" - идол идо- лов, абсолютное зло интеллектуальной этики Ислама - есть ничто иное, как самообожествленное человечест- во, матрица, возомнившая себя способной к партено- генезу! Это так в метафизике, это , бесспорно, так в политике. Мировое растовщичество, империализм анонимных международных мафий, профанический "эли- тизм", узурпировавший контрольные позиции в общест- ве, безликое тоталитарное государство, выдающее се- бя за сверхъествественный императив, а на деле являющееся результатом и инструментом уголовного сговора - все это проявления "тагута", коллективно- го демона " с человеческим лицом". Исламская революция есть ни что иное как восс- тание против "тагута", нон-конформистское движение л ю д е й против "с л и ш к о м ч е л о в е ч е с к о г о". Борьба мустаз`афов - "лишенных нас- ледства", обездоленных - против "элиты" - это от- нюдь не классовая борьба пролетариев с "имущими", но нечто прямо противоположное. Пролетариат - это арьергард воинствующего имманентизма,"очищающий" человеческое пространство перед тем, как в него ворвутся орды инфернального мира. Его пресловутая "историческая миссия" есть просто устранение пос- ледних преград на пути Гогов и Магогов. Мустаз`афы Ислама представляют собой духовных наследников древнейшего патрициата, обкраденного позднейшими аристократами, избранными из "просто людей", "элитой", которая, владея секретами демаго- гии, учреждает демократию как магическое средство против метафизической смерти. Демократия - это"ле- карство от Бога".И "аристократы", вожди консенсуса, генераторы гуманистической контр-традиции, прежде всего готовы заключить политический союз с силами низших миров, с выходцами из "инфра-корпорала", с любыми демонами, ибо такой союз не противоречит "ценностям" глобального идолопоклонства, не проти- воречит логике витализма... Правая основывает свой нон-конформизм на соли- дарности со смертью в ее экзистенциальной проэкции; нон-конформистский Ислам сосредоточен на непостижи- мо отчетливой точке смерти метафизической. "Имма- нентное" и трансцендентное измерения великого бунта против Субстанции, две стороны сверхчеловеческой любви к Ноумену. Что мешает им стать одним, если не считать технических помех в виде исторических сче- тов, интеллектуальных разночтений и культурологи- ческих недоразумений? Ведь это, в сущности,- парал- лели новой геометрии, сходящиеся в бесконечной перспективе!
Тема: Область Eдинобытия-2 (Прочитано 1348 раз)
