Памела ТрэверсМэри Поппинс с Вишневой улицыДжейн с Майклом стояли и смотрели, а между ними покачивался безмолвный, таинственный Змей. Мимо проплясал Лев, держа за крыло бразильского фазана. Джейн попыталась выразить словами переполняющие ее чувства:
– Я подумала, сэр, – начала она и замолчала, смутившись, может, все-таки не стоит касаться этой щекотливой темы.
– Говори, мое дитя, – разрешил Очковый Змей. – Так что ты подумала?
– Смотрите – львы и птицы, тигры и мелкие зверушки…
Очковый Змей пришел ей на помощь.
– Ты подумала, что в природе дикие звери друг другу враги, что лев не упустит случая съесть попугая, а тигр – зайца?
Джейн покраснела и кивнула.
– Возможно, ты и права. Возможно, так оно и есть. Но только не в День рождения, – сказал Змей. – Сегодня – малый не боится большого, а большой – защитник малого. Даже я… – он замолчал, точно старался заглянуть в себя поглубже, – и даже у меня, столкнись я сегодня с диким гусем, слюнки не потекут. В сущности, – продолжал он в раздумье, высунув свой ужасный раздвоенный язык, – какая разница: съесть или быть съеденным. Это вещает вам старый мудрый Очковый Змей! Все живое вылеплено из одной глины: мы, обитатели джунглей, и вы, живущие в городах. И не только все мы, камни под ногами, реки, деревья и звезды – все, все сделано из одной материи. И все движется к одному концу. Не забывайте этого даже тогда, когда обо мне не останется и воспоминания.
– Как это дерево может быть камнем? И я совсем не похож на птицу. А Джейн – на тигра, – изумился Майкл.
– Вы так думаете? – прошипел Очковый Змей. – Ну так смотрите! – И он кивнул головой в сторону хоровода.
Птицы и звери кружились все ближе к Мэри Поппинс, а она стояла в центре, тихонько покачиваясь. Звери и птицы тоже стали качаться, как маятник часов. И деревья, казалось, кланяются. И даже Луна колыхалась в небе, словно корабль на волнах.
– Птицы и звери, камни и звезды – мы все одно, одно, – шипел Змей, раскачиваясь между детьми, и воротник его потихоньку опадал. – Дети и змеи, звезды и камни – одно…
Шипение становилось все глуше. Дикие песни затихали, смолкали. Джейн с Майклом слушали, и им казалось, что и они качаются, точно кто-то их нежно баюкает...