Честно говоря, меня эта песенка долго мучила (тем более в исполнении БГ, мимо такого - не пройдешь). Ведь если лейтенант такой-сякой, то ему и по заслугам. Но вся песенка, вся интонация - не такова. Ну еще и сам Окуджава, он же не поет тривиальщину. Здесь что-то должно быть похитрее, поглубже. И финал - он же ужасен, физически чувствуется неотвратимость попадания, если стреляет свой. Гарантия попадания - 100 пудов, и это очень похоже на подлость.
Теперь я эту загадку разгадала. Генерал начинает доверительно, дружески. Лейтенант и раскрывается, показывает - ЕСТЬ страх смерти и тоска по жизни. Наверное, он не самурай. Но... Симона Вейль однажды написала, что если человек не боится смерти, он гарантированно врет (прежде всего - перед собой). Но впрочем, здесь это не так важно, пусть наш лейтенант и не самурай. Но он ничего недостойного не делал, он был просто хмур. Начатая дружески беседа должна была привести к тому, чтобы генерал понял - есть такая буква. Есть страх, есть тоска - что с того, что это есть не в самом генерале, это есть в природе. Если бы генерал ПОНЯЛ, он не стал бы орать и взывать к воинскому долгу. Надо было просто промолчать. Понимающе промолчать - то есть взять немного и на себя этой тоски. Этим бы он и воинского духа добавил.
Вместо этого начинается гон. Танкообразного вида. На человека, доверившегося ему. Раскрывшегося. И в эти раскрытые ворота въезжает танк. Железный и горланящий. Ясно дело, он не промахнется.
По-русски это называется провокация. И злоупотребление доверием. А доверие всегда полагается только Своему, то есть той сестрице, что сидит в зеркале. Сестрица и начинает как сестрица, как Своя. Но отчего-то быстренько превращается в Чужого, сохранив при этом полученную открытую дорогу - прямо в сердце. Использует эту дорогу не для повышения стойкости и смелости, а для глупого удара.
Что и требовалось этому Чужому, то есть Врагу. Враг по-древнееврейски - satan. Он один и в выигрыше. Ни генерал, ни армия ничего не выиграли. А причина - слабость генерала. Ему было легче сбросить с себя этого несчастного лейтенанта, чем превратить это несчастье в стойкость. Я думаю, что у него и самого силы и смелости никакой нет, раз он не может (и не хочет) передать эту силу.
Такой генерал был бы очень хорош (как воин и как командир), если б ему выдали бравых как на подбор лейтенантов. Сделайте мне прекрасные условия, и все будет в ажуре. А так я не могу, у меня того нет, этого, солдаты вон плохие. Как я вам войну выиграю? Нужны условия, вот дайте, тогда я выполню, что должен. А не должен ли часом командир поднимать дух солдат?
Голосование
Тема: чужой и свой (Прочитано 1201 раз)
