"Здесь и сейчас", но не всегда и везде

[wayter]

Попытка находиться "здесь и сейчас", осознанно присутствовать, а не витать в сожалениях о прошлом и пребывать в страхе за свое будущее - важная и правильная идея, о которой говорят многие духовные традиции. В последнее время она стала особенно популярной благодаря книге Экхарта Толле "The Power of Now" (В русском переводе «Сила Настоящего» или «Сила момента сейчас»). В таком состоянии успокоенный ум, не вовлеченный в бесконечную череду ассоциаций, перестает проецировать на мир собственные проблемы, а отражает его непосредственно, таким, каков он есть, - словно поверхность воды, отражающая деревья.

В рамках традиционных учений в этой связи можно упомянуть буддийское памятование. Сатипаттхана сутта (Основы памятования) гласит: "...о монахи, когда идет, знает монах: "Я иду", когда стоит, знает монах: "Я стою", когда сидит, знает он: "Я сижу", когда лежит, знает он: "Я лежу" - и каково всегда его положение, это в точности знает он. Так живет он, созерцая тело в теле...". Г.Гюрджиев говорит о самовспоминании  - это переживание "я есмь" посредством разделения внимания. Часть внимания переводится с объектов, на которые оно обычно направлено, на самого наблюдающего. Сходные практики можно найти в исихазме (трезвение), суфизме (тихий зикр) и других учениях.

Важно отметить, что для выполнения этих практик требуется целенаправленно и сосредоточенно перевести внимание на себя в  данном мгновении и месте, используя в качестве фокуса внимания позу, дыхание, некое слово или же содержание внутреннего пространства, ума.
 
Концепции "здесь и сейчас" придается сакральный статус, но хотелось бы исследовать - почему так? Что именно делает "здесь и сейчас" столь важным, что ради него нужно жертвовать и прошлым, и будущим? Как и любая плодотворная идея, эта концепция имеет смысл в каких-то рамках. Когда идею пытаются абсолютизировать, она теряет смысл и рискует превратиться в заблуждение. Необходимо понять, в каких пределах практика "здесь и сейчас" является важной и ценной, а не считать ее средством от любых психологических и духовных проблем.

Прежде всего, cуществуют ситуации, когда пребывание "здесь и сейчас" мало что меняет или даже оказывается помехой. П.Д.Успенский в "Четвертом Пути" пишет: "Необходимо помнить себя не в спокойный момент, когда ничто не случается", но когда вы знаете что делаете что-либо неправильно - и не делать этого".

Скажем, когда я читаю книгу, то нет ощущения, что "здесь и сейчас" как-то заметно положительно отражается на восприятии или понимании прочитанного. Возможно, что даже наоборот - при чтении художественной литературы некоторое погружение в грезы автора способствуют усилению эстетического эффекта. Когда смотришь фильм, приходится  забыть, что мы видим обман, краску, а не настоящую кровь, - нужно то, что по-английски называют suspension of disbelief, вера в предлагаемые обстоятельства. Требуется некоторое отождествление с происходящим, а полная осознанность в данном случае, в отличие от других ситуаций, может быть излишней.
 
Из исключений упомяну также, что мне трудно писать стихи в таком состоянии. Видимо, практически любое творчество требует, хотя бы на ранних этапах создания произведения, свободного течения ассоциаций, пребывания в мире хаотических связей и грез. Затем наступает момент, когда необходимо задействовать фильтры осознанности, но это на более поздних этапах. Упорядоченность законченного произведения рождается из случайностей и хаоса творческого процесса.

Исследования с использованием MRI (магниторезонансная визуализация) показали, что грезы могут быть более эффективным способом решения некоторых задач, чем сосредоточенность. Когда нам кажется, что ум отключается и "уплывает" в грезах, в этот момент мозг как раз работает более активно, привлекая дополнительные ресурсы. (Источник) Ум погружается в грезы, поскольку это нормальное состояние мозга, а не бессмысленное отвлечение (Источник)

"Белый шум", роение мыслей и эмоций в сознании только кажутся бессмысленными и "бездуховными". У такой активности ума тоже есть своя важная роль. Это заблуждение - считать, что каждое непонятное нам явление психики есть нечто лишнее и вредное: "...люди то и дело норовят списать со счетов какую-нибудь мелочь в поведении или морфологии животных как бесполезную и неадаптивную, только чтобы впоследствии убедиться, что не понимали, какова ее функция"***.

Погружаться в грезы и не быть "здесь и сейчас" - наша природная особенность. Не обязательно, что мы можем преодолеть эту склонность полностью, как бы того ни желали. Даже тому, кто считает сон не самым возвышенным состоянием, иногда необходимо прилечь и поспать. Такой корифей эзотерики, как Г.И.Гюрджиев, без стеснения приписывавший себе сверхъестественные способности, жаловался, что не может преодолеть "сон и дремоту":

"... несмотря на все мои желания и старания, я не мог добиться успеха в "само-воспоминании" в процессе моей обычной жизни с другими людьми; так, чтобы быть способным проявлять себя не в соответствии с моей натурой, а в соответствии с предварительными указаниями моего "сосредоточенного сознания".

Я не мог достичь состояния "само-воспоминания", достаточного даже для того, чтобы остановить ассоциации, текущие во мне автоматически вследствие некоторых нежелательных наследственных факторов моей природы". (Г.И.Гюрджиев. Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть")

У разума, сформированного эволюционными процессами, есть свои задачи, и порой состояние "здесь и сейчас" этим задачам не вполне соответствует. Согласно некоторым современным теориям, "...сущностью разума является составление прогнозов"*. Прогнозы осуществляются на основании памяти - предыдущего опыта: "...восприятие действительности является комбинацией наших ощущений и прогнозов, составляемых на основе воспоминаний". **

Таким образом, сканирование прошлого и создание прогнозов - то есть пребывание не здесь и не сейчас - является важней функцией мозга. И никакие ухищрения духовных практик не могут и не должны эту функцию отменять.

Почему вообще возникает эта проблематика - включать самого себя в объекты внимания, что подразумевается в концепции "здесь и сейчас"; откуда берется нужда в пристальном внимании к собственному внутреннему миру? Видимо, это связано с тем, что личность становится источником проблем - искажает информацию при восприятии, не в состоянии ее полноценно обработать, не справляется с возросшим числом объектов внимания и т.п. То есть оказывается не готовой к тем ситуациям, которые предлагает современная жизнь.

Например, если наше восприятие затуманено отрицательной эмоцией и мы отвергаем справедливые слова собеседника только из-за этого, то требуется отключить "автопилот", сделать сознательное усилие, переведя внимание на себя как на внешний объект, который, так сказать, ведет себя неподобающе. Это дает шанс скорректировать вредоносный эффект отрицательной эмоции.

Нескончаемое беспокойство о нереальных или маловероятных событиях, которые в любом случае от нас не зависят - вроде конца света - совершенно бессмысленно и ни к чему, кроме неврозов, вести не может. И в этом случае пребывание в "здесь и сейчас" - отличное средство, компенсирующее сбои врожденных навыков. Такие случаи входят в область применения концепции.

Как мне видится, сильная сторона и ценность "здесь и сейчас" - в решении тех задач, которые на "автопилоте" принципиально не решаются. Сама эта идея - помнить себя, осознанно присутствовать -  является ответом на ограниченные возможности наших естественных состояний.

Какие задачи не решаются на "автопилоте":

В первую очередь речь идет о тех ситуациях, к которым мы эволюционно оказались не готовы. "Автопилот" - природные силы в нас, а также приобретенные  и хорошо усвоенные навыки. Но жизнь в сверхсложном современном обществе предлагает задачи, для которых нет готового природного решения и не всегда возможно выработать автоматические навыки:
 
- включение объектов в сферу внимания, даже если они не вызывают эмоционального интереса. Внимание к объекту привлекается прежде всего потребностями и основанными на них эмоциями, но не всегда эмоции включаются тогда, когда следовало бы.

- Одновременное поддержание нескольких объектов в сфере внимания, поскольку это не является естественной особенностью нашей психофизиологии; далеким предкам обычно не приходилось иметь дело одновременно со многими объектами. (При этом объектов не может быть слишком много: чрезвычайно трудно пребывать в "здесь и сейчас", когда приходится решать одновременно много задач, поскольку ресурсы психики ограничены и часть их расходуется на поддержание самого состояния осведомленности).

- Способность к конструктивному страданию - то есть смирение в отношении неприятных проявлений других людей и негативных cобытий, на которые мы повлиять не можем; отказ от противостояния, когда оно бесполезно. (Поскольку природой мы, как известно, запрограммированы в основном на два вида реакций - "убегай или нападай").

- Способность активно переключать внимание с себя на другого человека - поскольку эгоизм или эгоцентризм естественны, а отказ от себя обычно, хотя и не всегда, требует сознательного усилия.

- Чрезмерная эмоциональность в тех ситуациях, где требуется осознанность и присутствие духа.

- Кроме того, действия на автопилоте чреваты механической забывчивостью, когда мы не можем вспомнить, куда положили ключи и выключен ли чайник. Следуя привычному поведению, легко допустить ошибку, когда ситуация меняется: например, поехать по обычному маршруту, даже если сегодня нужно попасть в другое место.

* * *

Следует отметить, что популярные представления о "здесь и сейчас" могут довольно значительно отличаться от традиционных воззрений на этот вопрос и представлять собой значительное упрощение. Например, авторитетный буддийский исследователь и наставник Алан Уоллес, автор и переводчик многих текстов о буддизме, говорит:

"Английский термин mindfulness, применяемый для обозначения памятования, в широком употреблении попросту означает способность удерживать внимание, отдавать отчет. Сати же имеет гораздо более широкую коннотацию, поэтому желающим практиковать буддийскую медитацию советуют как можно лучше разобраться с этим и другими связанными терминами на основании самых авторитетных источников, какие только доступны. Иначе буддийская медитация быстро деградирует в размытое «быть здесь и сейчас», где утеряны невероятная глубина и богатство буддийских медитативных традиций. Источник

Одна из причин этой деградации в том, что в секулярной версии концепции "здесь и сейчас" исчезает стремление к Абсолюту, то есть концентрация идет на психике и теле - что тоже конечно важно - но задача еще и в том, чтобы выйти за пределы своего наличного бытия. Смысл практики не только в обретении психологического покоя, она служит трамплином для прыжка в трансцендентное. Сама попытка смотреть на себя со стороны подразумевает выход за пределы личности.

Как пишет Жанна де Зальцман (фактически возглавившая гюрджиевское движение после смерти основателя): "Мое внимание разделено в двух направлениях, а я нахожусь в центре. Это акт самовспоминания. Я хочу держать часть своего внимания на осознании принадлежности к более высокому уровню, и под этим влиянием попробовать открыться внешнему миру..." (Жанна де Зальцман. Реальность бытия. Четвертый Путь Гурджиева).

* * *

Памятование, трезвение и подобные практики - важная часть духовной традиции. Но следует учесть, что традиция ими не исчерпывается, а наиболее интенсивный мистический опыт описывается часто не как алертность и присутствие "здесь и сейчас", а как экстаз , исчезновение, отсутствие, транс, восхи'щенность. То есть как бы пребывание в иных мирах, не здесь и не сейчас. (Мистический экстаз у Плотина, христианских мистиков, суфиев и др.)

Почему бы не предположить, что отсутствие и присутствие, пробужденность в "здесь и сейчас" с одной стороны и экстатическое переживание с другой - дополняют друг друга. Если это так, то вполне можно допустить возможность чередования, фаз изменения активности этих двух важных и необходимых сторон развитой человеческой психики. Иногда - трезвенность и присутствие доминируют, иногда усиливается экстатичность - возникает отсутствие и опьяненность. И, наконец, иногда можно предаться вольному течению мысли, грезам, побыть в творческом внутреннем хаосе, не испытывая при этом чувства вины. То есть нам следует быть не "здесь и сейчас", а "где и когда действительно нужно".

---------------------------
* Джефф Хокинс. Об интеллекте. М.2007.С.86.
** Там же. С.89.
*** Ричард Докинз. Расширенный фенотип.М.2010.С.419.

(Выделено везде мной - Л.Т.)


Обсуждение здесь: Статья "Здесь и сейчас", но не всегда и везде" в Частном Корреспонденте