Творчество участника. Воспоминания о Туве.
После того, что я тут написал, я тогда ещё купил журнал, где написали про ламу Итегилова в аэропорту Кызыла.
***
Тыва! Тыва, ты забила в моё сердце гвоздь.
Недолгий перелёт из Новосибирска, Кызыл, деревянный аэропорт, всё так быстро рассосалось, меня не встретили, хотя всё было договорено. Холмы или сопки, как назвать. Гористая местность, короче. Пустота. Вечер, закат солнца и одиночество. Середина лета., трава рядом со взлётной полосой.
На Волге, вместе с какими-то высокими русскими гостями – врачами, как позже выяснилось, которые уже не первый раз тут, меня довезли до моего места назначения, потом специально вернулись со мной и посодействовали в размещении в гостинице. Совершенно чужие люди, спокойные и пустые. Тебе нужно? Да. Сейчас съездим. Может быть получится, может быть нет. Никаких напрягов. Всё идёт, как идёт. Гостиница? – сейчас заедем.
Вечером, в гостинице, поздний ужин в ресторане, я один посетитель. Принесли покушать. Потом пришел гитарист, два чувака занесли какую-то аппаратуру, зашел кинооператор с кинокамерой. Стал снимать. Пришло еще два музыканта. Без суеты стали что-то готовить, вызвали всех официанток, официантки стали танцевать под музыку и под кинокамеру. Я сижу, ем. Меня стали вызывать, я вышел, мы стали танцевать, сначала как бы в кругу, потом типа медленный танец с одной из официанток. В первый день своей командировки я попал на ТиВи. Снимали для Российского телевидения репортаж, посвященный 90 –летию и 60-тлетию. Русские и тувинцы – братья.
Утром в типографии (место назначения) сказали, что машина сломалась, поэтому не смогли встретить. Работа до ночи. Ночью увезли в гостиницу вместе с вечерней сменой.
Да, ещё в обед пили чай с главным механиком, лет 35, говорит, недавно ездил в родное село на встречу выпускников школы. Нету многих уже, кого медведь задрал, кто утонул, кто так умер. Главный механик – охотник. Пили чай с таким присипыванием – втягивали его вместе с воздухом, так чтобы звучало. Остывает так остывает, наверное. Корче, швыркали чай и неспешно беседовали.
Вечером делал фотографии заката на фоне гор с балкона гостиницы.
Утром пешком к месту работы, возле газетного киоска – буддийский монах в малиновой тоге (или как это называется?) Лет 60, сухой, маленький, подвижный, в очках, из тоги слева торчит ручка и записная книжка. Из тоги! Я говорю, можно с Вами пройти, Вы покажете мне дорогу к храму? Храм у них – Хурээ, а напротив как раз типография, куда я приехал на работу. Говорит, хорошо сказал: сначала к храму, потом в типографию. Спокойно вмести дошли. Храм огорожен, ворота закрыты, монах достал ключи, открыл, зашёл. Немножко поговорили, я говорю: спасибо, до свидания. До свидания. Внутри на территории есть небольшая беседка, в беседке сидит другой монах, лысый, в малиновой тоге, толстый и руки расставил, болтает ногами. Увидел, что подошли, встал, пошел. Я пошел в типографию.
Потом я прорывался в Хурээ, там было несколько тибетских монахов. Удалось одного увидеть. Он сказал, что вы хотите? Я говорю: с вами побыть, посидеть, поговорить. Он говорит: а я не буду с вами разговаривать. Я ушол и опять встал в очередь постителей. Потом, немного погодя, ушол и из очереди. А потом, в гостинице ещё вспоминал, свой наглый вид и нисколько не удивлялся, почему со мной не стали разговаривать. Однако, тогда зашёл со стороны окна, где принимал посетителей монах и слышал, как он поёт мантры. Потом обходил вместе со всеми Хурээ по часовой стрелке, оставляя ладони на выбеленной поверхности стены, стараясь поставить руку там, где уже была другая рука или другие руки.
Возле парка сидят, продают домашние пирожки и чай с молоком и солью. Пью чай. Мне нужно найти место, где сливаются два Енисея. Это где-то через парк, я думаю. Иду через парк. Тут встреча. Девушка, тувинка подходит, просит закурить. Даю закурить. Она говорит, так сильно ... хочется, вы как насчет этого? Я говорю, а где тут сливаются два Енисея? Она говорит, так вам в другую сторону. Прощаемся. Короткая юбка, ноги, жалко только, ногти грязные немножко. А так, я на счёт этого нормально. Ногти нужно или стричь или держать чистыми. Иначе капец, никакой притягательности.
В ассоциации шаманов, на берегу одного Енисея предложили за некоторую сумму провести курс. Спрашиваю, как бы встретиться с Монгуш Кенин Лобсаном? Еще раньше, года 3 назад когда я думал, куда мне деваться, я думал пойти учиться на шамана и услышал это имя. Девушка звонит по телефону, говорит на тувинском с кем-то. Он в музее, можете к нему прийти. Как туда пройти? Даёт направление, улица Ленина, как сейчас помню, дом 3 или тип того. Выхожу, ищу музей. По улице стоит большой дом, написано «музей». Захожу на всякий случай, если вдруг неправильно понял. Стучу в дверь, открывает старая бабка, смотрит. Я спрашиваю: Могуш Кении Лобсанг? Она проходит мимо меня, сходит с крыльца и смачно плюёт на землю. Большой плевок. Потом опять походит мимо меня и закрывает за собой дверь.
С Кенин Лобсангом мы встретились позже этим вечером. Такая деревянная постройка во дворе кирпичного музея на центральной улице Кызыла.. Сам музей оказался закрыт, я обошёл со двора. Водитель сказал – туда зайди и больше никакого внимания. Я зашёл. Темнота. Из темноты вышел старик, посмотрел, садись, говорит. Посидели, поговорили. Не важно о чем. Тихий летний вечер стал светлее. Тогда я сначала спросил, вы же писали книги, можно у вас их купить, чтобы почитать? Он говорит, давай напечатаем? Я говорю, у меня нет денег, я же не издатель.. А уже потом просто разговаривать стали. Всего разговаривали минут двадцать. Он вдруг говорит в конце, ты напиши мне письмо, я записал адрес. А письмо ему я не написал до сих пор. Вот так.
Тема: Краткая выдержка из дневника моего. (Прочитано 22049 раз)
