Суфии, однако, не пренебрегают трансфером
А куда же от него деться?
Спрос рождает предложение...
Допустим (пусть даже, гипотетически), правильность утверждений Берта Хеллингера о том, что существуют вневременные родовые связи, которые действуют по определенным законам, подчиняются закону порядка, и оказывают влияние на поведение и мироощущение включенного в них человека.
Далее, обратим внимание на процесс распространения на западе духовных учений, которые приходят к нам с Ближнего востока, Китая, Японии (далее - восточные учения).
Одна из интегральных характеристик культурной среды, в которой возникли эти, сравнительно новые для западного человека, духовные практики - трепетное и возвышенное отношение к своему роду, почитание предков.
Другой характеристикой будет то, что понимание статуса и функций духовного учителя происходит на востоке естесственным путем, вместе с взрослением человека и освоением им своей родной культуры.
На западе, напротив, набирает силу процесс индивидуализации человека, процесс распада родовых и внутрисемейных связей - все направлены на поиск индивидуального, независимого жизненного пути. Традиции и правила воспринимаются как путы. Западный человек видит себя свободным от "гнета" родовых уз, и старается вовсе не смотреть в эту сторону.
Но, если верить Хеллингеру (а мы договорились об этом), нарушение правил родовых отношений, их отрицание и забвение, ведет к возникновению глубоких жизненных проблем: человек теряет смысл жизни, не находит энергии для деятельности, в своей судьбе подсознательно воспроизводит шаблоны родовых трагедий и т.п.
В поисках решения и помощи, человек запада обращается к экзотическим для него духовным практикам, основа которых - доверительное общение с учителем. Но, духовный учитель - новая, неизвестная для западного искателя, роль. И, близкий, доверительный контакт с наставником начинают использовать по принципу "у кого что болит": кто-то будет пытаться воспроизвести несложившиеся отношения с отцом, братом, и получить душевное облегчение от переживания этой родовой связи в новом содержании; кто-то будет стремиться заново "переиграть" неудачный опыт партнерских отношений.
Если такой искатель встретит неистинного учителя, главная цель которого - посильнее привязать к себе ученика и беспредельно манипулировать им, - то такой "учитель" подыграет во всех ожиданиях ученика, выступит заместителем во всех ожидаемых учеником ипостасях. А душевная эйфория, возникшая в ученике от ощущения временного душевного облегчения, ускорит и усилит его зависимость от такого "наставника".
Если учитель настоящий, он быстро почувствует, что в их общение ученик стремится привнести содержание, не свойственное функциям духовного наставника, и не станет идти на поводу подсознательных ожиданий ученика.
Если получится быстро вывести такую ситуацию в правильное русло, где, духовный учитель - это проводник и помощник на пути личностной трасформации, (а родовые и социальные отношения - это процесс, за который ученик несет личную ответственность, и чтобы нормально функционировать, ему нужно привести все в должный порядок "по месту жительства", без попыток отвернуться от реально существующего и разрешить все с помощью подмены, фетишизма)
- то отношения ученика с учителем выровняются, и будут положительно восприниматься обеими сторонами.
Если ученик станет упорствовать в своих намерениях видеть в учителе заместителя необходимых ему персонажей, а учитель - последовательно будет отказывать ему в этом, - ученика ждет период длительных разочарований в самом для него сокровенном, что может привести к постоянной психологической взвинченности, к психозу. Пока, наконец, уставший "отбиваться" учитель не посоветует такому ученику обратиться за помощью к психологам.