…Концепция А.Афанасьева, на первый взгляд, незамысловата. Имеются четыре основных "кирпича", из которых строится всякая человеческая индивидуальность: автор именует их "логика", "эмоция", "физика", "воля". Способности эти расположены иерархически, друг над другом, и от порядка их расположения зависит тип личности каждого. Нетрудно подсчитать, что типов таких выходит 24, каждый из них имеет определенные психологические "валентности" по отношению к другим. Отсюда – простые правила сочетаемости (чаще – несочетаемости) М и Ж, а также прогноз отношений и диагностика проблем.
Из рецензии И.Раскина на книгу А.Афанасьева «Синтаксис любви»Скачать:
http://books4iphone.ru/?p=10114В Сети есть и тесты (краткие – из 40 вопросов, и подробные (200) для определения своего психотипа в соответствии с этой теорией.
Подробный тест:
http://typtest. ru/psychosofy.htm
В книге много точных наблюдений, грустных и смешных, читается книга легко, но на научность не претендует. Что особенно приятно, автор, сам литератор, часто и охотно прибегает к помощи классиков, пользуясь уже “готовым материалом” Вот небольшой пример, касающийся тех психотипов, у которых «Воля» стоит на третьем месте:
“…Способность 3-й Воли к социальной мимикрии несравненна, и, не желая мучить читателя своим косноязычием, просто приведу в этой связи обширную, но исчерпывающую цитату из Гоголя:
«Надобно сказать, что у нас на Руси если не угнались еще кой в чем другом за иностранцами, то далеко перегнали в умении обращаться. Пересчитать нельзя всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий; он почти тем же голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком и с мелким табачным торгашом, хотя, конечно, в душе поподличает в меру перед первым. У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, словом, хоть восходи до миллиона, все найдутся оттенки. Положим, например, существует канцелярия, не здесь, а в тридевятом государстве, а в канцелярии, положим, существует правитель канцелярии. Прошу посмотреть на него, когда он сидит среди своих подчиненных, - да просто от страха и слова не выговоришь! - гордость и благородство, и уж чего не выражает лицо его? просто бери кисть и рисуй: Прометей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. В обществе и на вечеринке, будь все небольшого чина, Прометей так и остается Прометеем, а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какое и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожился в песчинку! “Да это не Иван Петрович, “- говоришь, глядя на него. - " Иван Петрович выше ростом, а этот и низенький и худенький, тот говорит громко, басит и никогда не смеется, а этот черт знает что: пищит птицей и все смеется”. - Подходишь ближе, глядишь, точно Иван Петрович!»
Читая Гоголя, не станем торопиться с выводом, будто кастовость 3-й Воли касается только общественной жизни. Для “мещанина” иерархический принцип универсален. “Мещане”- философы создают системы по-платоновски сложного соподчинения миров. “Мещане”- богословы расставляют по ранжиру духовные силы, святых и вероисповедания. “Мещане”- этнографы на фашистский лад присваивают разные чины расам и народам. Что касается “мещанина”- обывателя, то он, будучи очно или заочно согласен со всем, что постулирует кастовость в разных сферах бытия, стремится прежде всего, по одному ему ясным, но твердым приметам, утвердить строгую систему соподчинения в своей собственной семье.”