2
Утром я не пошел на работу. Не потому, что плохо себя чувствовал, не потому, что опротивела трудовая реальность. Все было гораздо хуже. Мне показалось, что вся моя предыдущая жизнь – бессмысленная катастрофа, из которой, наконец, можно эвакуироваться. И не было сомнений по поводу того «как». Спасательным средством для меня однозначно были подбалконные алкаши.
Но нужен ли был им столь убогий персонаж?
Начнем с того, что я никогда не пьянствовал. Иногда принимал, конечно, и вино и, чего уж там - пиво… Но что такое самогон или водка… Об этом имел самые мутные представления, полученные из рассказов очевидцев и участников. Какое же я имел право вторгаться в жизнь этих суровых людей, беспредельно закаленных огненно-водными процедурами?
Наспех выхлебав утренний чай, осторожно вышел на балкон. У гаража было пусто. Прохладное утро. Нормальные люди, включая мою жену, уже зарабатывали хлеб, не видя, как паразитическим прыщом торчит на пятом этаже очередной батайский искатель истины. Никого. Убить бы время сигаретой, как нормальные люди. Вот когда искренне жаль, что никогда толком не курил. Не мог себя заставить. От никотина мозги работали уж совсем плохо, а я и так в последнее время все реже рассчитывал на их поддержку. Заняться было нечем. Но жизнь неуловимо менялась. Не отчаяние, напротив, пьянящий восторг овладел мной. Я взглянул на небо, и оно на какое-то мгновение показалось мне раем. Белые деревья облаков, рваные крылья ангелов…
Снизу донесся скрип открываемой двери. Дядя Валя в гараже!
Я хотел, было кинуться вниз, но простая идея остановила меня: "Что ты ему скажешь?"
Сказать действительно было нечего.
Расстроенный этим открытием я выпал на диван и ушел в то, что батайские йоги по накурке называют "нирваной". Мысли постепенно выветрились утренним сквознячком. Опустошенный мозг равнодушно наблюдал за зашторенным полумраком. Отстукивали свое часы на стенке над телевизором. Время терялось бездарно и безвозвратно. Первой была мысль о жареном мясе. Это была даже не мысль, а подло прокравшийся откуда-то от соседей заманчивый маслянистый запах. Курочку делали специалисты. Весь их изощренный садизм я осознал, когда мое безумное тело самостоятельно поднялось с дивана и направилось к входной двери. Ну нельзя так вкусно готовить!!!
И вдруг стало просто. Ексель-моксель! Надо же закусывать!!! Они же не могут просто пить… И я могу для них раздобыть закуску, под предлогом какого-то там магарыча.
Я тогда еще не знал, что эти люди могли и не закусывать. Но ход мысли был непоколебим, так уж эта мысль окрепла в своем одиночестве.
Счастливый, раскрыл я холодильник и протянул дрожащие руки к волшебной палочке копченой московской колбасы.
Так и вышел из подъезда: в вытянутых руках - колбаса, на лице - восторг "идущего вместо", сжигающего семьдесят восьмую книгу Сорокина…
Дядя Валя на уютной скамеечке у гаража, уже обсуждал что-то с лицом, принадлежавшим парню кавказской национальности. Говорили очень тихо, и потому я разобрал лишь маленький кусочек: "…а я тебе говорю Накшбандий, так чалму… неарабский, да…" Я подошел поближе, и тема разговора мгновенно поменялась. Дядя Валя сделал удивленное лицо:
- Зачем тебе пять рублей?
- Слушай! Зачем спросил! Дай, а?!
Я притворился, будто ничего не заметил:
- Вот, "Московская"!
Дядя Валя с подозрением принял протянутую колбасу, осмотрел.
- А в честь чего?
- Магарыч! - вспомнил я.
- Что за магарыч?
- День рождения у меня!
- Э! - не понял кавказец. - Колбаса это не магарыч! Колбаса это закуска!
- Ничего! - добродушно махнул колбасой Дядя Валя. - Для кого и закуска магарыч!
Он тут же ловко расстелил на фанерном столике газету и стал рубить мясопродукт тяжелым кухонным ножом.
По ходу кулинарных приготовлений он кивнул мне на свой рубашечный карман:
- Андрюш, возьми у меня полтинничек, купи парочку клюковок в желтом магазине.
Странное счастье охватило все мое существо. Совершенно не понимая, что должен купить, я понесся к "желтому", как у нас за цвет стен называли продуктовый павильон.
Знакомая молодая продавщица с надписью "Мария Гомес" задумчиво смотрела в широкое окно, на отходящий автобус.
- Мне пару клюковок! - осторожно начал я. - Вы же знаете, что это такое?
- Цирроз печени! - довольно резко отозвалась девушка и с твердым стуком установила передо мной две бутылки, на которых черно-красным было передано чье-то сюрреалистическое восприятие ягоды клюквы.
- Пятьдесят рублей!
- Вот!
Напоминание о печени, чуть отрезвило мою возбужденную душу. И все же новый мир еще был полон замечательных красок, и я предстал перед собранием в самом сияющем виде.
Собрание состояло уже из четырех членов. Прибавилось второе лицо приблизительно той же национальности, что и первое, появился коллега по подъезду - Леха Гапей.
- Вот он, наш спаситель! - представил меня Дядя Валя. - А я уже и стаканчики приготовил.
Все сели. Лехе места не досталось, но он и не рвался на лавочку. Просто присел с пустой стороны на корточки. Дядя Валя окинул всех взглядом. Аккуратно поставил в ряд пять стаканчиков и налил в каждый ровно до половины. Расставил. Показал на колбасу:
- Чем богаты!
Первый кавказец, которого, как выяснилось, звали Селим, поднял стакан, посмотрел на Иваныча. Тот решительно кивнул.
- За хозяина этого дома! - провозгласил кавказец, и все дружно залили в себя клюковку.
Вкус напитка в первое мгновение напомнил мне ту самую ягоду, о которой сегодня столько говорили, но, через секунду, горло перехватило привкусом неприятного эфира. Зато колбаска пошла хорошо. Никогда еще «Московская» не казалась мне такой приятственной и гармоничной.
- Вот, кляты москали! - заметил Леха, зажевывая очередную дозу. - Хоть и сволота, а колбасу добрую делают.
- Думаэшь?! - не согласился Ариф, второй горец. - Ты название прочытал. А ты прочытал гдэ ие дэлали?
Леха заинтересованно завертел остатками обертки. Я взглянул на Дядю Валю. Медленно тот жевал закусь, и взгляд его целился куда-то явно не в этот день и не в это место. Глаза были спокойные и добрые.
- О! - Леха нашел. - Краснодарский мясокомбинат! Ты гляди! Еще раз москали обломались!
Я все ждал, когда от этих бытовых разговоров мы, наконец, перейдем к философским. Но, то ли мало было алкоголя, то ли много закуски… Говорили почему-то только о женщинах, политике и футболе. Откуда-то появлялись новые бутылки, подсаживались новые люди. Зашел разговор о домино и козлах. Видимо собирались играть… Впрочем, мои приключения перетекали в другую плоскость. С балкона уже кричала моя дорогая, пришедшая с работы супруга. Она кричала что-то о том, что мне неплохо было бы вернуться, вспоминала свою маму и говорила о таких странных вещах, что я оставил попытки вслушаться. Я пытался идти домой.
продолжение возможно будет
Тема: Цветок папоротника 2 (Прочитано 1035 раз)
