Обычно считают, что дедукция была подробно описана Конан Дойлем в его рассказах о Шерлоке Холмсе, но на самом деле впервые описал ее в своем рассказе "Убийство на улице Морг" (наверное, первом детективном рассказе в истории литературы) Эдгар Аллан По:
"Как-то вечером гуляли мы по необычайно длинной грязной улице в окрестностях Пале-Рояля. Каждый думал, по-видимому, о своем, и в течение четверти часа никто из нас не проронил ни слова. Как вдруг Дюпен, словно невзначай, сказал:
- Куда ему, такому заморышу! Лучше б он попытал счастья в театре
"Варьете".
- Вот именно, - ответил я машинально.
Я так задумался, что не сразу сообразил, как удачно слова Дюпена
совпали с моими мыслями. Но тут же опомнился, и удивлению моему не было границ.
- Дюпен, - сказал я серьезно, - это выше моего понимания. Сказать по чести, я поражен, я просто ушам своим не верю. Как вы догадались, что я думал о... - Тут я остановился, чтобы увериться, точно ли он знает, о ком я думал.
- ...о Шантильи, - закончил он. - Почему же вы запнулись? Вы говорили себе, что при его тщедушном сложении нечего ему было соваться в трагики.
Да, это и составляло предмет моих размышлений. Шантильи, quondam [Некогда (лат.).] сапожник с улицы Сен-Дени, помешавшийся на театре, недавно дебютировал в роли Ксеркса в одноименной трагедии Кребийона и был за все свои старания жестоко освистан.
- Объясните мне, ради бога, свой метод, - настаивал я, - если он у вас есть и если вы с его помощью так безошибочно прочли мои мысли. - Признаться, я даже старался не показать всей меры своего удивления.
- Не кто иной, как зеленщик, - ответил мой друг, - навел вас на мысль, что сей врачеватель подметок не дорос до Ксеркса et id genus omne [И ему подобных (лат.).].
- Зеленщик? Да бог с вами! Я знать не знаю никакого зеленщика!
- Ну, тот увалень, что налетел на вас, когда мы свернули сюда с четверть часа назад.
Тут я вспомнил, что зеленщик с большой корзиной яблок на голове по нечаянности чуть не сбил меня с ног, когда мы из переулка вышли на людную улицу. Но какое отношение имеет к этому Шантильи, я так и не мог понять.
Однако у Дюпена ни на волос не было того, что французы называют charlatanerie [Очковтирательство (франц.).].
- Извольте, я объясню вам, - вызвался он. - А чтобы вы лучше меня поняли, давайте восстановим весь ход ваших мыслей с нашего последнего разговора и до встречи с пресловутым зеленщиком. Основные вехи - Шантильи, Орион, доктор Никольс, Эпикур, стереотомия, булыжник и - зеленщик.
Вряд ли найдется человек, которому ни разу не приходило в голову проследить забавы ради шаг за шагом все, что привело его к известному выводу. Это - преувлекательное подчас занятие, и кто впервые к нему обратится, будет поражен, какое неизмеримое на первый взгляд расстояние отделяет исходный пункт от конечного вывода и как мало они друг другу соответствуют. С удивлением выслушал я Дюпена и не мог не признать справедливости его слов.
Мой друг между тем продолжал:
- До того как свернуть, мы, помнится, говорили о лошадях. На этом разговор наш оборвался. Когда же мы вышли сюда, на эту улицу, выскочивший откуда-то зеленщик с большой корзиной яблок на голове пробежал мимо и второпях толкнул вас на груду булыжника, сваленного там, где каменщики чинили мостовую. Вы споткнулись о камень, поскользнулись, слегка насупились,
пробормотали что-то, еще раз оглянулись на груду булыжника и молча зашагали дальше. Я не то чтобы следил за вами: просто наблюдательность стала за последнее время моей второй натурой.
Вы упорно не поднимали глаз и только косились на выбоины и трещины в панели (из чего я заключил, что вы все еще думаете о булыжнике), пока мы не поравнялись с переулком, который носит имя Ламартина и вымощен на новый лад - плотно пригнанными плитками, уложенными в шахматном порядке. Вы заметно повеселели, и по движению ваших губ я угадал слово "стереотомия" - термин,
которым для пущей важности окрестили такое мощение. Я понимал, что слово "стереотомия" должно навести вас на мысль об атомах и, кстати, об учении Эпикура; а поскольку это было темой нашего недавнего разговора - я еще доказывал вам, как разительно смутные догадки благородного грека подтверждаются выводами современной космогонии по части небесных туманностей, в чем никто еще не отдал ему должного, - то я так и ждал, что вы устремите глаза на огромную туманность в созвездии Ориона. И вы действительно посмотрели вверх, чем показали, что я безошибочно иду по вашему следу. Кстати, в злобном выпаде против Шантильи во вчерашнем "Musee" некий зоил, весьма недостойно пройдясь насчет того, что сапожник, взобравшийся на котурны, постарался изменить самое имя свое, процитировал строчку латинского автора, к которой мы не раз обращались в наших беседах. Я разумею стих:
Perdidit antiquum litera prima sonum
[Утратила былое звучание первая буква (лат.).]
Я как-то пояснил вам, что здесь разумеется Орион - когда-то он писался Урион, - мы с вами еще пошутили на этот счет, так что случай, можно сказать, памятный. Я понимал, что Орион наведет вас на мысль о Шантильи, и улыбка ваша это мне подтвердила. Вы вздохнули о бедной жертве, отданной на заклание. Все время вы шагали сутулясь, а тут выпрямились во весь рост, и я решил, что вы подумали о тщедушном сапожнике. Тогда-то я и прервал ваши размышления, заметив, что он в самом деле не вышел ростом, наш Шантильи, и лучше бы ему попытать счастья в театре "Варьете"."
Тема: О телепатии и дедукции (Прочитано 1128 раз)
