Ахмад Газали

[wayter]

Центральная фигура в месопотамской традиции - Ахмад ал-Газали. Тарика, в которой он и его не менее знаменитый учитель ал-Фармази объединили практику нескольких суфийских течений, можно представить следующим образом:

[Тут в книге схема. Вкратце:   Кушайри (ум. 1073)   Харакани (ум.1034)       ал-Гургани (ум.1076)
                                 ал-Фармази ат-Тутси (ум. 1084)               Абу Бакр ан-Нассадж (ум. 1094)
                                                                       Ахмад ал-Газали ат-Туси   ]

   

Абу-л-Футух Ахмад б. Мухаммад ал-Газали (ум. в Казвине 520/1126 г.), младший брат теолога-этика Абу Хамида, рано проявил интерес к жизни суфиев. Он прошел курс ученичества, после чего целиком посвятил себя мистическому "пути". Абу 'Али ал-Фармази, тоже родом из Туса, но учившийся в Нишапуре, был его шайх ас-сухба. Отрешившись от всякой активной деятельности в миру, он не связал себя с определенной ханакой, а стал странствующим проповедником. "Он ходил по селениям и сельским районам и даже проповедовал среди бедуинов, уча их пути приближения к Богу". Некоторое время он провел в Багдаде, где его искренность сразу завоевала людские сердца, он преподавал в Низамиййа, замещая брата, когда тот переживал духовный кризис (488/1095). Можно лишь догадываться, какую роль он играл в жизни брата в этот период. По свидетельству Мухаммада ал-Муртады, последней каплей, "заставившей Абу Хамида порвать связи с этим миром... оказался тот день, когда его брат Ахмад вошел во время молитвы и продекламировал:



Ты протянул им руку, когда они оробели, но сам ты держался позади, в то время как они тебя обошли.
Ты взял на себя роль наставника, но вот тебя никто не наставит; молись, но не слушай.
О точильный камень, сколько еще ты будешь точить железо, не поддаваясь сам?


Дж.C.Тримингэм. Суфийские ордены в исламе.М.Наука.1989. C.38, 39.

[wayter]

Он [Ахмад Газали] является первым систематизатором суфийской концепции любви в истории исламского мистицизма.

Проблему взаимовлияния религии и человека мыслитель решает с гуманистических позиций. Он стремится доказать, что именно суфизм ведет людей к высшим идеалам.  Ахмад Газали дал начало основным линиям мистической преемственности. [Неудачная формулировка. Более точно: был включен во многие линии духовной преемственности - силсила]

Мыслитель сыграл большую роль в развитии учений многих суфийских орденов.
...на формирование и развитие мировоззренческих основ системы мистических взглядов Ахмада Газали наложили глубокий отпечаток мусульманские, древнегреческие, древнеиранские, христианские и другие интеллектуальные традиции. Особенно заметно влияние идей Платона, неоплатонизма и др. Однако Газали - не простой их комментатор, а вполне оригинальный мусульманский мыслитель

- в основе доктрины "тарика" Ахмада Газали лежит идея нравственного очищения и совершенствования человеческого характера. Данная доктрина включает в себя идею мистической близости к Богу, идею пути к этой близости, сумму этических норм и требований, идею спасения. В своём суфизме Ахмад Газали также придерживается некоторых положений философии восточного озарения;

- творчество Ахмада Газали, создавшего свои выдающиеся произведения в области суфизма, оказало огромное влияние на научную философскую мысль последующих поколений как на Востоке, так и на Западе.

Источник

[wayter]

Ахмад Газали беседует с учеником



Из рукописи, датированной 1552 г.

См. также
Ахмад Газали, "Саваних" (Откровения искренних)

[годидзе]

Помимо Саваних, у Ахмада Газали есть еще один маленький трактат на персидском: "Послание птиц" (Рэсалат ал-тайр). Именно Газали первым использовал метафору о птице и странствии, которую позднее переработал Фарид ад-Дин Аттар в своей знаменитой "Беседе птиц" (Мантэк ал-тайр).


Ahmad Ḡazālī employs the metaphor of a bird and its journey in another work, a short Persian treatise entitled Resālat al-ṭayr. Thanks to its reworking by Farīd-al-Dīn ʿAṭṭār in his Manṭeq al-ṭayr (which was indeed influenced by Aḥmad Ḡazālī’s work or possibly by an Arabic text on the same theme attributed to his elder brother), the frame story of this work has become extremely well known.
www.iranicaonline.org

Resālat al-ṭayr (or al-ṭoyūr): In this work Ahmad Ghazali employs the metaphor of a bird and its journey. This work set a precedence for the Conference of the Birds by Attar of Nishapur.
en.wikipedia.org/wiki/Ahmad_Ghazali

[wayter]

Ниже приводится отрывок из книги Ахмада Газали "Интуиции Верных любви" (Саваних аль-ошшак) с комментариями.


О порицании

Безупречность любви — это порицание (malamat), у которого три лика: один обращен к тварному миру, другой — к влюбленному и третий — к возлюбленной. Лик, обращенный к тварному миру — это меч ревности (ghayrat) возлюбленной; ревность состоит в заботе о том, чтобы влюбленный не уделял внимания ничему, кроме возлюбленной. Лик, обращенный к влюбленному — это меч ревности Момента; ревность состоит в заботе о том, чтобы влюбленный не уделял внимания самому себе. Наконец, лик, обращенный к возлюбленной — это меч ревности любви; ревность состоит в том, чтобы побудить возлюбленную питаться лишь любовью, а также уберечь ее от алчности и принудить не искать ничего внешнего (относительно сущности любви).

Коль в этом мире от тебя мне ничего не нужно, кроме любви,
Единение с тобой и отделенность — одно и то же для меня.
Без твоей любви в моей жизни царит разлад.
Выбери, что можешь: единение или отделенность!

(2)   Это три меча ревности для отсечения внимания (влюбленного) от «другого» (нежели любовь, даже если это возлюбленная), потому что дело может дойти до стадии, где не только влюбленный, но и возлюбленная действуют как нечто «другое» (ghayr). Такова власть величия любви, ибо питание любви в состоянии безупречности приходит из гармонии (ittihād), а в гармонии нет места для отделенности влюбленного и возлюбленной.
(3)   Тот, кто думает о единении (wisāl) как «совместном пути» и подпитывается этим состоянием, не понимает истинной Реальности любви.

Я был бы предателем и не мог выдавать себя за влюбленного в тебя,
Если бы когда-нибудь воззвал к твоей помощи.
Ты можешь подразумевать единение или отделенность,
Я равнодушен к этим состояниям; твоей любви для меня достаточно.{1}

_________________________
1 Фаргани процитировал это стихотворение в своем комментарии к поэме Ибн Фарида, где говорится: «Это тебе судить меня. Поступай по воле своей, ибо моим чувством к тебе всегда была страсть, не отвращение.» (Николсон, в процитированном месте).

-------------------------------------------------------------------------------------------------------

...Любовь должна поглощать и отделенность, и единство. До тех пор, пока реальность единства пребывает в зобу любви, возможность разлуки устранена. {2} И это — нечто, понятное не каждому. Поскольку единение (с любовью) — это отделенность (от самости), отделенность (в этом смысле) — не что иное, как единение. На этом уровне сила это «бессилие», существование — не-существование, обретение — не-обретение. {3}
(4)   Итак, не каждый (посредством своего знания) может найти путь к этой стоянке, ибо ее начало лежит за пределами всех концов. Как может конец этого пути вмещаться в царство знания и достичь пустыни воображения (wahm)? Эта Реальность {4} — жемчужина в раковине, а раковина покоится в глубинах океана. Знанию не проникнуть дальше берега; как может оно достичь глубин?
(5)   Однако стоит знанию утонуть, уверенность превращается в веру (gumān). Превыше знания и уверенности восходит сокровенная вера, шествующая сквозь распахнутые ворота этой Реальности {5} в лживом одеянии «Я уверовал». {6} Одно из упоминаний этого действа (содержится в следующем стихе Корана): «А разве ты не уверовал?». «Да», — сказал он (Авраам). — «Но...» {7} Об этом также говорится в высказывании (Пророка): «Я (Бог) — в вере Моего раба


_________________________
2 Реальность единения — это корм, который поглощает птица любви. Итак, пока этот корм в ее глотке (hawsalah:    
мешок под клювом для хранения пищи), разлука невозможна.
3 Что касается окончательного и наиболее возвышенного переживания мистиком единения, то у Ибн Фарида, который называет это состояние jam’ (неразделяемое единство), есть похожее высказывание: «Моя встреча — это мое прощание, и моя близость — это моя отдаленность, и моя нежность — это мое отвращение, и мой конец — это мое начало.» (Там же, с. 230).
4 Т. е. Сущность любви.
5 Т. е. проникает в раковину.
6 В день воскрешения праведному человеку «будет дана его книга в правую руку, и он скажет: “...Я ведь думал, что встречу свой расчет”.» (Коран 69:20).
7 Это отсылка к истории Авраама, сказавшего Богу: «Господи! Покажи мне, как Ты оживляешь мертвых». Когда Бог спросил его: «А разве ты не уверовал?», тот сказал: «Да! Но чтобы сердце мое успокоилось». (Коран 2:260)

--------------------------------------------------------------------------------------

в Меня, потому у него может быть вера в Меня, коль он пожелает». (Также сказано:) «Так раб обретает связь с верой, а вера обретает связь с Господом». (Такой вариант перевода на английский встречается только в Саваних — прим. перевод). Эта вера — ныряльщик в океане. Возможно, жемчужина упадет в руку ныряльщика, или (можно сказать, что) ныряльщик упадет в руку жемчужины.
(6)   Суть порицания тварного мира состоит в том, что если небольшая часть внутренней реальности влюбленного, пусть не толще волоса, обратится к чему-либо внешнему или путем наблюдения за чем-либо, или стремления к чем-либо, или привязанности к чему-либо, эта связь должна быть отсечена. Так же, как его трофеи добываются внутри, так и его убежище может быть найдено там же. (Именно в этом состоянии влюбленный обращается к возлюбленной со словами:) «Ищу убежища у Тебя от Тебя». {8} Его пресыщение и голод оба приходят оттуда. (Как сказал Пророк:) «В один день я насытился, а в другой голоден». (В любом случае, благодаря этому порицанию) влюбленный не имеет ничего общего с внешним.

Это квартал порицания и поле брани для стремящихся к исчезновению.
Это путь игроков, проигравшихся в прах.
Один — должно быть храбрец — каландар {9} в разорванных одеждах
Бесстрашно шествует через этот квартал подобно аййару.{10}

Усердно добиваясь своей цели, он должен отвратиться от всего, что не есть возлюбленная, и выполнять свою задачу без страха до тех пор, пока она не будет завершена.

Мне дела нет, пусть люди, коль хотят, меня поносят,
Из-за тебя, о моя искусная и хитроумная возлюбленная.

_________________________
8 Так обращался к Богу Пророк. Обычные мусульмане пользуются словами: «Ищу убежища у Аллаха от Сатаны, побиваемого камнями».
9 Каландар — бродячий дервиш, отринувший все на пути любви. Очевидно, персидкие каландары носили длиннополые одежды, передняя часть которых была разорвана, что отличало их от других людей, и еще это облегчало для них быстрый шаг, в то время как эзотерически это символизировало их непривязанность к телесному.
10 Букв. «вставший на дыбы конь» или хитроумный и ловкий человек. С 3 в. н. э., в основном в Персии, существовал определенный класс людей, которых называли аййāрāн (мн. ч. от аййāр): они были весьма храбрыми, бесстрашными и искусными в достижении своих благородных целей.
[У Бертельса: О значении термина 'аййар см.: El, n. e. I (Fr. Taeschner); Bosworth, The Chaznavids, стр 90, 161—171; Bosworth, The armies of the Saffarids, стр. 538, прим. 18.]
[В «Собеседнике влюбленных» Шараф ад-Дина Рами аййар переведен как «благородный разбойник»]
[Мир словарей: Айяр — так называли находчивых, бывалых, хитроумных людей. Из них же формировали добровольческие отряды.]

-------------------------------------------------------------------------------------------------

Посвяти себя единственно любви и не заботься о мире.
Тебе возлюбленной довольно, а целый мир пускай лежит во прахе. {11}

(7)   Затем (после того, как влюбленный отделен от тварного мира) еще раз проявит себя сила ревности возлюбленной. {12} Порицание будет бранить безупречность (salāmat) и заставит влюбленного отвернуться от самого себя. Он станет укоряющим по отношению к самому себе; и это ступень, на которой восклицают: «Господи наш! Мы обидели (самих себя)». {13}
(8)   Затем (после того как влюбленный умер для себялюбия) ревность любви сверкнет еще единожды и станет причиной того, что он отвернется от возлюбленной, ибо его мотивом к отречению от своей самости была его жажда возлюбленной. И вот его жажда сожжена — ни тварный мир, ни самость, ни возлюбленная (не вызывают вожделения). Совершенная отделенность (tajrid) воссияет над единственностью любви (tafrid). (Абсолютное) Единство (tawhid) принадлежит только ей {14}, и она принадлежит лишь Единству. Ничему иному (нежели любовь) в Единстве места нет. Пока она с ним, то живет им и питается им. {15} C этой точки зрения влюбленный и возлюбленная — оба «иное», словно чужаки.
(9)   Эта стоянка расположена вне пределов знания, и символическое выражение знания не может достичь ее, как и поверхностное его выражение (‘ibārat). Однако символы гнозиса (ma’rifat) укажут на нее...
_________________________
11 В первых двух строках поэт обращается к возлюбленной, но в двух последних — к читателю.
12 Здесь, как кажется, автор непреднамеренно отклонился от сказанного ранее. Согласно открывающему разделу(?) этой главы, скорее меч ревности Момента, чем возлюбленной, удерживает влюбленного от внимания к самому себе; функцией, выполняемой ревностью возлюбленной остается удержание возлюбленного от внимания к тварному миру.
13 Это состояние Адама и Евы накануне их падения. После того, как они вкусили запретного дерева, их Господь воззвал к ним: «Разве Я не запрещал вам это дерево и не говорил вам, что сатана для вас — ясный враг?». Они сказали: «Господи наш! Мы обидели самих себя». (Коран 7:22-23)
14 Т. е. любви, по своей сути.
15 Этот отрывок можно перевести и так: «Пока он (т. е. влюбленный с ней (т. е. любовью), то живет ей и питается ей».


(с) перевод Ханикахи Ниматуллахи

[wayter]

 Нет сомнения в том, что учение Абу Хамида ал-Газали, великого обновителя религиозных наук, отвечало чаяниям простых мусульман и именно Газали во многом обязано сложившееся в позднем средневековье умеренно-мистическое мировоззрение мусульманского общества, но он не идет ни в какое сравнение (ни по глубине опыта, ни по красоте языка) со своим младшим братом Ахмадом. Да и сам «мусульманский интеллектуал» Абу Хамид, как известно, признавал превосходство своего брата на Пути любви. Ахмад Газали успешно занимался проповеднической деятельностью и был духовным руководителем учеников, распространявших его учение; некоторые последователи его мистического направления стали заметными личностями в суфийских братствах. Однако традиционалисты, шокированные его взглядами, оправдывавшими Сатану, и его любовными теориями, относились к нему крайне неодобрительно, а один из его сотоварищей, не сдержавшись, назвал его «одним из чудес Господних во вранье, тем, кто своими проповедями добился доступа к мирским благам».

Ахмад создал ряд мистических трактатов, в том числе один посвященный проблеме сэма, но даже если бы он написал только маленький трактат под названием Саваних, «Афоризмы любви», этого было бы достаточно, чтобы признать его величайшим мистиком мусульманского мира.В коротких пассажах этого произведения, перемежаемых стихами, он предстает как учитель целомудренной любви, который помещает между собой и прекрасной возлюбленной розу и созерцает то розу, то возлюбленную. Саваних написан по-персидски стилем, который на первый взгляд кажется простым и непритязательным. Однако язык Газали достигает такой утонченности, слова и выражения подобраны так изысканно, что всякая попытка воспроизвести этот текст на каком-либо западном языке, сохранив его аромат, будет тщетной. Автор говорит о тайной взаимосвязи между влюбленным и возлюбленной, которые подобно двум зеркалам отражают друг друга, погружены в созерцание друг друга, и поэтому каждый из них есть нечто «большее, чем он сам». Ахмад касается таких сокровенных тем, как секрет любовного страдания, надежда в безнадежности, необъяснимое очарование. Вечная тема взаимодействия красоты и любви звучит постоянной нотой в изящной мелодии этой небольшой книжечки, которую следовало бы читать вслух, чтобы в полной мере насладиться мягкими колебаниями ее ритма. Ее слова о возлюбленном, возлюбленной и любви заслуживают, чтобы над ними размышляли снова и снова; каждый раз, перечитывая их, мы обнаруживаем что-то новое, мы как бы снимаем покровы со смысла и под ними снова находим другие покровы, иных цветов.

Именно по духовной цепочке Ахмада Газали передавался хадис кудси, повествовавший о том, как Бог ответил на вопрос одного суфия, в чем состоит смысл творения и какая в нем заложена мудрость. В ответ суфий услышал: «Мудрость Моего сотворения тебя заключается в том, чтобы узреть Мой образ в зеркале твоего духа и любовь ко Мне в твоем сердце» (18, 370).

Из книги А.Шиммель "Мир исламского мистицизма".
Глава БЕССМЕРТНАЯ РОЗА полностью здесь

[wayter]

Физическая смерть толкуется как самая высшая усиленная форма потери собственного «я». На исчезновение чувства собственного «я», даже сознания индивидуальности у влюбленного указывает знаменитый образ мотылька, который порхает в возлюбленном — пламени, за одно мгновение он становится пламенем и в смерти находит страстно желаемый любовный союз. Ахмад Газали (ум. в 520/1126) —автор первого персидского трактата о психологии мистической любви, так описывает это: «И все это — летание и кружение вокруг пламени — для этого мига, когда он, может быть, войдет. И мы уже сказали, что это —собственный любовный союз. В течение какого-то времени бытие огня принимает его как гостя и затем быстро выводит его за дверь пепелища»9. Иногда у мистиков появляются образы, указывающие на растворение индивидуального существования мистического влюбленного в личности возлюбленного, расширенной до универсального: капля исчезает в море, влюбленный становится волосом в локоне возлюбленного.
 

        Для суфиев любовь к богу является важнейшей и наивысшей из всех стоянок, самым быстрым путем, который ведет к близости к богу, и первой ступенью и предварительным условием для Наивысшей цели мистика — тождества с богом в состоянии потери собственного бытия (фана'). Влюбленный стремится к возлюбленному. Поэтому он должен сам себя оставить, отказаться от собственного бытия, чтобы стать «я» возлюбленного. При этом необходимо духовный образ возлюбленного перенести в сердце, его внутреннюю близость рассматривать как единственно верную близость, а внешние смятение и разлуку признать совершенно незначительными. Более высокая ступень любви заключается в отказе от всех эгоистических желаний в пользу возлюбленного, в желании которого растворяется собственное желание. На низкой ступени любви влюбленный — субъект желания, он хочет чего-либо; на высшей ступени он — объект желания возлюбленного. В начальной стадии любви влюбленный желает иметь возлюбленного для себя. Такой влюбленный сам себя любит посредством возлюбленного, ибо желает употребить возлюбленного для своих собственных целей. Но если начинает вспыхивать совершенная любовь, то влюбленный желает для возлюбленного себя и желает отдать ради него жизнь.
 

         Близость возлюбленного, хотя она и кажется влюбленному самым высшим счастьем, отнюдь не всегда является успокоительной и осчастливливающей. Истинное тождество все же не достигается с помощью внешнего соединения. Близость возлюбленного только усиливает страстное желание. Оно может успокоиться лишь путем полного устранения «я». Происходящие в душе события вблизи от возлюбленного подробно описывает Ахмад Газалй в трактате «Саваних фи 'л-'ишк» («Откровения о любви»): «Любое страстное желание, которое может уменьшаться в результате любовной близости, является неправильным и смешано с поддельным. Любовная близость должна быть дровами для огня страстного желания. Страстное желание увеличивается от любовной близости. И это ступень, на которой влюбленный признает за возлюбленным совершенство и стремится стать с ним тождеством, и ничто не успокоит этой его жажды: ведь свое собственное бытие он ощущает как затруднительное».
 

        Желание быть вместе с возлюбленным — примитивная первая ступень подлинной любви; истинный влюбленный находит свое счастье том, чтобы быть целью изъявления •воли. возлюбленного, каким бы ни было содержание этой воли. Таким образом, разлука, которой жаждет влюбленный, является чем-то более высоким, чем жизнь вместе. Подлинная любовь требует полного отказа от всех эгоистических побуждений вплоть до отказа от своего «я», цель которого — исчезновение чувства индивидуальности, превращение в возлюбленного — цель, наивысшей степени которой достигает мотылек, когда он в пламени свечи за один миг сам становится пламенем. Вот как Ахмад Газали описывает любовь:
 

Любовь скрыта. Никто никогда не видел ее воочию.
До каких пор будут нести бессмысленную чепуху эти влюбленные?
Каждый несет чепуху о своих собственных мыслях о любви,
Любовь же по ту сторону от всех мыслей, от того и этого.


       Любовь, согласно Ахмаду Газали, господствует над любящим, довлеет над ним как некое принуждение, которое не оставляет ему никакой свободной воли, она полностью захватывает его. Любовь — это испытание, страдание принадлежит ей в значительной степени, страх и дрожь постоянно сопровождают ее:
 

Любовь — это несчастье. Но я тот, который не уклоняется от несчастья.
Когда любовь спит, я иду туда и бужу ее.
Товарищи говорят мне: «Сторонись несчастья!»
Несчастье — мое сердце. Как я могу сторониться сердца?
Дерево любви растет посредине из сердца,
Когда оно нуждается в воде, я лью ее из своих глаз.
Хотя любовь и прекрасна, а любовная печаль некрасива,
Мне все же хорошо смешивать то и другое друг с другом.

Источник

[wayter]

Аль-Газали можно будет включить, но, вообще говоря, при составлении подобных списков неизбежны различия в предпочтених. Например, многие суфии, как ни странно, с бо'льшим интересом относятся к младшему брату великого мыслителя Абу Хамида Аль-Газали - Ахмаду Газали. Именно он включен в силсилу некоторых орденов, а не его знаменитый старший брат.    

Для Великих Шейхов (к которым относился, в частности, Аль Газали) принадлежность к определенному ордену - деталь второстепенная.
Их задача в том, чтобы сделать максимально эффективной работу ВСЕХ орденов. Своими сочинениями, в частности.

 Отсюда


Ни в коей мере не отрицая значимости Абу Хамида аль-Газали* в истории суфизма и исламской мысли, хотелось бы напомнить о его скромном младшем брате.

Выдающийся исследователь суфизма А. Корбен, цитируя не менее почтенного Л. Массиньона, пишет следующее:

Ахмад Газали (ум. в 1126 г. в Казвине, Иран) был братом великого богослова Абу Хамида Газали, на которого он оказал, вероятно, какое-то влияние, но "не смог передать ему эту страсть чистой любви, безутешной страсти, буквально прожигающей страницы его книг" (Л. Массиньон). Маленькая книга, настоящий молитвенник любви, написанный на лаконичном и сложном персидском, которую Ахмад Газали озаглавил "Интуиции Верных любви" (Саваних аль-ошшак), имела значительное влияние. Рапсодическая композиция, последовательность коротких глав, слабо связанных друг с другом затрагивает исключительно тонкие психологические проблемы. Как писал Гельмут Риттер (ему мы обязаны великолепным изданием этого текста), "трудно найти произведение, в котором психологический анализ достигает такой интенсивности". Здесь мы приводим перевод двух пассажей.

 "Поскольку любовь действительно существует, влюбленный становится пищей для возлюбленного; Возлюбленный не может стать пищей для влюбленного, поскольку недостижим для него... Бабочка, влюбившаяся в пламя, питается, находясь на расстоянии, его светом. Это знак-глашатай утреннего озарения, зовущего и ласкового. Однако до того, пока она не сольется с ним, ей нужно продолжать полет. Когда же она его достигнет, то не ей придется стремиться к пламени, но пламя будет возрастать в ней. Не пламя является ее пищей, но она является пищей пламени. В этом заключается мистерия. На краткое мгновение она становится своим собственным Возлюбленным (потому, что в тот момент она и есть пламя). И это мгновение совершенства." (гл. 39)

 "Высок замысел любви, ведь он помещает Возлюбленного на самое возвышенное место. Это исключает уловление Возлюбленного сетью союза. Именно по этому случаю, Он сказал Иблису (Сатане): На тебе мое проклятие (Коран 38.78), тот ответил: "Я свидетельствую о Твоей Славе". (38.83) Он хотел сказать: я люблю в Тебе Твое величие, столь высокое, что никто неспособен до Тебя подняться и никто Тебя недостоин. Ведь если кто-то или что-то было бы тебя достойно, то это было бы умалением твоей Славы". (гл. 64) Отсюда берет начало знаменитая тема Сатаны, "проклятого за любовь".


Источник


Абд ал-Кадир Абу Наджиб ас-Сухраварди (ум. 1168), основатель ордена Сухравардиййа, был учеником Ахмада Газали, младшего брата имама Газали. Сухраварди - автор одного из самых популярных руководств по мистическому образованию, трактата Адаб ал-муридин ("Правила поведения адептов"), ставшего классическим, переведенного на многие языки мусульманских народов и вызвавшего много подражаний. Еще большим влиянием пользовался его племянник Шихабуддин Абу Хафс Умар ас-Сухраварди (1145-1234); он прошел обучение у своего дяди, и его трактат по теории суфизма 'Авариф ал-ма'й-риф - частично в арабском оригинале, частично в переводе - получил большую известность, нежели книга Абу Наджиба, и использовался в индийских мадраса как учебное пособие по суфизму. Это произведение по-настоящему усилило влияние ордена Сухравардиййа, который вскоре распространился по всей Индии.

Источник

* * *

Он дал посвящение и обучил видных мастеров суфизма, включая Хамадани и Сухраварди. Последний был основателем ордена Сухраварди, из которого вышли Кубравиий, Молавийа и Ниматуллахи.  

He initiated and trained imminent masters of Sufism including Ayn al-Quzat Hamadani, Abu al-Najib al-Suhrawardi. The latter was the founder of the Suhrawardi order and its deravitatives such as the Kubrawiya, Molawiya and Nematollahi orders.

Википедия



----------------------------
*Деятельность Аль-Газали была направлена на формирование всестороннего и систематического учения суфизма, он сформулировал теоретические основы суфизма и добился его интеграции с общепризнанным исламом. Источник