Плюрализм османской империи: суфии, масоны и позитивизм

[wayter]

[Статья о терпимости и плюрализме исламского мира; автор задается вопросом, куда и почему они исчезли - на примере османской (оттоманской) империи]

Масонские ложи

Важным каналом космополитизма Османской были масонские ложи. Османские мусульмане были допущены в эти ложи в 1860 году и многие представители интеллигенции и общественные деятели приняли масонство с энтузиазмом. Ложи, которым они отдавали предпочтение, следовали за французской ложей Великого Востока, которая, в отличие от своих британских коллег, отбросила ссылки на Верховное Существо и бессмертие души, деистический принцип раннего масонства. В ней также были приняты лозунги французской революции -  равенства, свободы и братства (к которому позднее младотурки добавил справедливость). По сути, эти ложи выступали за светский позитивизм и рациональность, что и было притягательным для  османских либералов. Среди членов были греки, армяне и евреи, а также европейские жители. Турецкий  был представлен в качестве одного из официальных языков в несколько ложах. Многие интеллектуалы османской иперии объединяли масонство и позитивизм с неортодоксальной мусульманской мистикой, в частности, ордена Бекташи, исторически турецкого суфийского ордена, запрещенного в 1820 г. и организованного в виде тайных обществ. Ибн Араби (1165-1240), одна из основных фигур мусульманского мистицизма, был воспринят наряду с Гербертом Спенсером и Огюстом Контом. Эти два направления имели общие черты: отказ от религиозных авторитетов и институтов. Масонство в равной степени распространилось и в Египте, где реформатор мусульманских Джамаль ад-Дин аль-Афгани (1838-1897) был мастером ложи, в которую также были приняты некоторые из его последователей, в том числе Мухаммад Абдо (1849-1905). Она сыграла важную роль в политике элит...


Masonic lodges    

An important venue for this Ottoman cosmopolitanism were the Masonic lodges. Ottoman Muslims were admitted into these lodges in the 1860s and many intellectuals and public figures embraced Masonry with enthusiasm. The lodges they favoured followed the French Grand Orient, which, unlike its British counterparts, jettisoned the references to a Supreme Being, and the Immortality of the Soul, the deistic principle of earlier Masonry. It also embraced the slogan of the French Revolution of Equality, Liberty and Fraternity (to which the later Young Turks added Justice). In effect, those lodges favoured secular positivism and rationality, which was part of its attraction to Ottoman liberals. Membership included Greeks, Armenians and Jews, as well as European residents. Turkish was introduced as one of the languages of proceeding in some lodges. Many Ottoman intellectuals combined Masonry and positivism with heterodox Muslim mysticism, notably Bektashism, a historic Turkish Sufi order, outlawed in the 1820s and organised in secret societies. Ibn Arabi (1165-1240), the main reference of Muslim mysticism, was embraced alongside Herbert Spencer and Auguste Comte. What the two strands had in common was the rejection of religious authority and institutions. Masonry was equally prevalent in Egypt, where the Muslim reformer Jamal-ad-Din Al-Afghani (1838-1897) was the master of a lodge, which also embraced some of his followers, including Muhammad Abdu (1849-1905). It played an important part in the politics of the elites.

Источник