Кому вредна медитация

[a6puc]

Кому-то вредна конечно, как и каждому в какой-то определенный момент его жизни

[kopernick]

Не знаю, что про медитацию пишет Бухгольц в своей книге, но в статье написана какая-то чушь. Из статьи следует, что Бухгольц приравнивает медитацию к выходу на пенсию. Так ли это, или у него есть отдельные главы про медитацию, непонятно. Какое отношение к медитации имеет выход на пенсию?  Как это связано с буддизмом? То, что активные люди после выхода на пенсию быстро "сдают" уже давно известно, но причем тут медитация?

[plot]

С третьей стороны, изначально буддизм был довольно жёстким учением, гласящим, что нирвана достижима только для монахов, а миряне могут надеяться лишь на благие перерождения. Монахам же Виная предписывала воздерживаться от любой деятельности, кроме того, чтобы просить подаяние, проповедовать и медитировать. В Чань-буддизме и вообще в Махаяне эта ситуация резко изменилась. Чаньские монахи стали трудиться, стали заниматься воинскими искусствами чтобы активно препятствовать злодеяниям и т.д. Появилась тантрическая традиция. Тем не менее, даже в изначальные времена деятельность пресекалась только для монахов, для мирян же, сочувствующих буддизму, деятельность наоборот поощрялась как следование своей дхарме и наработка благой кармы (к чему, впрочем, ортодоксальные буддисты относились несколько свысока, считая, что не в благой карме спасение).

[plot]

С другой стороны - были примеры буддийских правителей. Вполне активных и т.д. Ашока. Во Вьетнаме было, кажется, две династии. Из "Энциклопедии Дзэн" Вон Кью Кита:

Тхао Дыонг (основатель вьетнамской дзэн-буддийской школы Тхао Дыонг) приобрел широкую известность как учитель, и большие толпы народа стекались к нему ид Вьетнама и Китая. Его преемник и Второй патриарх школы Тхао Дыонг, государь Ли Тхань Тонг, был очень искренним буддийским монархом, о чем свидетельствует следующий отрывок:

В зимние месяцы в своих мыслях он часто возвращался к страданиям заключенных и бедняков. Вызвав в один из промозглых дней своего приближенного, государь стал жаловаться. «Хоть я и во дворце, и в теплых одеялах, и укрыт от непогоды, меня всё же пробирает озноб. А что творится с .заключенными в темницу, у кого недостаточно хлеба или одежды? Как они должны страдать от холода и голода. А что творится с подозреваемыми, ждущими дознания, - должны ли мы считать их виновными и обходиться с ними как с преступниками? Им приходится невинно страдать, пока их не допросят. Все это очень печально. Что-то необходимо со всем этим делать.» И государь приказал обеспечить всех заключённых и подозреваемых одеждой постелью и пищей.

Хотя государь Ли Тхань Тонг не так хорошо известен в истории, как индийский царь Ашока или китайский император У-ди династии Лян, он достиг более высокого духовного уровня. Ашока и Лян У-ди возродились в тех или иных небесных мирах благодаря своей хорошей карме, а Ли Тхань Тонг, вершивший тоже добрые дела, достиг большего, обретя просветление и тем самым преодолев феноменальный мир.
Случай с государем Ли Тхань Тонгом оказался не единственным: все последующие монархи могущественной династии Ли [1009—1225] следовали его благородному примеру и заботились о своем народе; двое из них, государь Ли Нань Тонг [1138—1175] и государь Ли Цао Тонг, также стали патриархами школы Тхао Дыонг. На¬значение знаменитого преподобного Вьен Тхонга из школы Ти-Ни-Да-Лу-Чи государственным наставником говорит о его веротерпимости. Поэтому не удивительно, что в период правления династии Ли процветали также конфуцианство и даосизм.

Школа Чук Лам.
История дзэнской школы Чук Лам изобилует яркими примерами того, как известные и влиятельные люди, много сделавшие для блага общества, отказывались от мирской славы, находясь на вершине своего поприща, ради духовного самосовершенствования. Чук Лам является также единственной из пяти основных вьетнамских школ дзэн школой местного происхождения. Из трех наставников, заложивших основы этой школы, двое были государями, а один генералом; все трое считаются национальными героями, которые не только остановили ужасное вторжение монгольских орд во Вьетнам, но и принесли своему народу мир и процветание, Это государь Чан Тхай Тонг, пре¬подобный Туэ Чунг и государь Чан Нян Тонг.
Государь Чан Тхай Тонг ([1217—1277], правил в 1225—1258 годах), с которого началась династия Чан [1225—1400], был одним из наиболее почитаемых вьетнамским народом самодержцев. И тем не менее главной своей целью он считал служение буддизму. В предисловии к его «Руководству по буддизму» говорится о том мучительном выборе, который предстояло ему сделать:

С одной стороны, лежала ответственность за человеческое общество и страну, с другой — представление о вечных ценностях, самом смысле жизни и смерти, С одной стороны, был зов практической жизни, с другой — зов метафизической вселенной.

Предисловие Чан Тхай Тонга содержит бесценный совет всем нам — к сожалению, многие прислушиваются к нему слишком поздно. Следующие строки могут показаться вам банальными или «мягкотелыми», но они написаны основателем династии, государем-солдатом, который отбросил [за пределы страны] сильную монгольскую армию, ранее покорившую могущественную Китайскую империю.

Мои мысли постоянно заняты любовью, которую испытывают родители к своим детям, и той великой жертвенностью, которую они проявляют, дабы их вырастить. За всю свою жизнь, какие бы жертвы они ни приносили, дети все равно не смогут заплатить свой долг перед родителями.

Великий государь продолжает, касаясь своей любви к собственному народу:

Я думал о том, сколь успешно справлялся мой отец с трудной задачей управления государством и обеспечения процветания своему народу. С того времени, как я получил от него власть еще в юные годы, я нахожусь в постоянных заботах и никогда не был покоен. Прежде всего потому, что я остался без родителей, на которых мог бы опереться, а еще я боялся не оправдать ожиданий моего народа.

Однажды ночью [восемнадцатилетний] государь тайком покидает дворец и поднимается на гору Иенты к монастырской обители Фыван (монастырь Плывущих Облаков), чтобы встретиться с наставником Чук Ламом (чье имя означало «Бамбуковая Роща») и «принять обет стать буддой». Наставник ответил:

Здесь на горе нет будды, будда находится в самом сознании. Если твое сознание покойно и всепонимающе, это и есть будда; если ты пробудишься к такому сознанию, то станешь буддой. Так что тебе не нужно еще где-то искать [будду].

Первый министр, сам возглавивший поиски государя, отыскал его, умоляя вернуться. Чук Лам сказал государю:

Наследник престола должен научиться отождествлять себя с волей народа и с каждым ударом его сердца. Сейчас народ просит тебя вернуться во дворец. Как ты можешь отказать? Но и среди своих государевых забот продолжай поиски духовной истины.

Государь Чан Тхай Тонг так и поступил. Однажды ночью при чтении «Алмазной сутры» его поразили сле¬дующие строки: «Обрети сознание, ни на что не опирающееся, ни к чему не привязанное». Государь медитировал на этих строчках, и неожиданно наступило просветление. Он постиг, что ничего не существует вне сознания. Это было то же самое место из «Алмазной сутры», услышав которое, обрел просветление и Хуэйнэн, Шестой патриарх.
Свершения Чан Тхай Тонга в государственных делах были значительными; в управлении страной он руководствовался конфуцианскими принципами. Государь полагал, что «буддизм нуждается в мудрости конфуцианства, чтобы успешно действовать в человеческом обществе». Он перестроил административную систему, провел социальные реформы на благо народа и мирно утрясал все разногласия с соседней Тямпой. Он также поддерживал даосизм и был известен как Великий государь-монах. В 1258 году, через год после разгрома [вторгшихся] монголов, видя свою страну процветающей, он оставляет трон, чтобы все свое время посвятить дзэн-буддизму. Его сын и наследник, государь Чан Тхань Тонг ([1240—1290], правил в 1258—1278 годах), последовал его достойному примеру.
Во многом сын государя Чан Тхань Тонга, принц Кань, походил на своего деда. Еще в раннем возрасте он стал проявлять живой интерес к буддизму и противился тому, чтобы стать наследным принцем. Но отец упирал на то, что тот должен стать правителем ради блага собственного народа. Позже он убежал из дворца в монастырь Донг-Чу на горе Иенты, но был возвращен обратно посланной за ним экспедицией, а затем коронован как государь Чан Нин Тонг ([1258—1308], правил в 1278— 1293 годах).
Как и его дед, Великий государь-монах, государь Чан Нян Тонг управлял страной, проявляя сострадание к своему народу. Но по вечерам он удалялся в обитель Ти-фыть, чтобы заниматься медитацией под руководством государственного наставника, знаменитого дзэн с кого учителя Туэ Чунг Тхыонг-Ши [1230—1291]. Туэ Чунг сам был принцем и генералом, добровольно отказавшимся от мирской славы ради духовной жизни. Он был известен своей непосредственностью, естественностью. Однажды, когда один из учеников поинтересовался, что же такое жизнь и смерть, тот ответил:

К чему беспокоиться о бурунах в океане,
Облаках, гонимых ветром по вечернему небу?

Успешно отразив попытку монгольских орд завоевать Вьетнам в 1285 и 1287 годах, государь Чан Нян Тонг целиком отдался делу укрепления единства и процветания своей страны, включая создание вьетнамского национального письма тъы-ном, приспосабливая китайскую иероглифику к звуковому составу и особенностям вьетнамского языка. В это время вьетнамский буддизм и вьетнамское самосознание означали одно и то же.
Государь в течение пяти лет обучал своего сына-наследника монаршим обязанностям, а затем, после отречения в 1293 году, он принял постриг в 1299 году и удалился на гору Иенты (современная провинция Куанг-нинь) в находившуюся там обитель, а в 1304 году предпринял поездку по различный провинциям страны с целью распространения идей дзэн-буддизма. На горе Иенты он воздвиг храм Нгуаван (храм Почивающих Облаков), где он был известен пол именем Чук Лам Дайсы, т.е. Великий Учитель из Бамбуковой Рощи. (Наставник дзэн, который дал просветление его деду, Великому государю-монаху, на этой горе, звался также Чук Ламом). Здесь Чук Лам кодифицировал доктрины и установил практику школы дзэн, известной как Чук Лам (1299 год).
Учение школы Чук Лам впитало в себя идеи трёх наставников: буддийское сострадание в сочетании с конфуцианским прагматизмом государя Чан Тхай Тонга, буддийское представление о пустоте, выраженное в даосской естественности [монаха] Туэ Чунга, и учение об активном участии в повседневной мирской жизни государя Чан Нян Тонга. И в возникшем на этой основе учении в школе Чук Лам практика дзэн не обособлялась от [забот] бренного мира. И все же, несмотря на (всю деятельную и действенную вовлеченность в повседневную жизнь, сам дух спонтанно проявляемой радости [существования] наряду с непривязанностью [к чему-либо], присущий дзэн, угадывается здесь во всём, что можно видеть из следующий строк Первого патриарха школы, государя Чан Нян Тонга, незаурядного поэта:

Ивы столь величественны, что даже птицы умолкают.
Вечерние облака вот-вот сорвутся с края крыши в затенённый зал.
Друг приходит не для беседы,
А, прислонясь к перилам, наблюдать бирюзовое небо.

[wayter]

Вот, кстати, пример неудачного выхода на пенсию после бурной деятельности: император Диоклетиан.


Доживать свой век, Диоклетиан отправился на родину, в Иллирию, и поселился в своем поместье в Салоне, где прожил 8 лет в уединении. На попытку Максимиана и Галерия убедить его возвратиться снова к власти он ответил решительным отказом, заметив, между прочим, что если бы они видели, какова капуста, которую он сам посадил, то не стали бы в другой раз приставать к нему со своими предложениями. Последние годы его были омрачены...

Источник

 

[plot]

Подавляющее большинство оригинальных медитативных практик являются не только методами избавления от лишнего и ненужного, но одновременно и методами достижения и/или наращивания первоочередного и наиболее ценного. О чем новомодные западные гуру, проповедующие медитативные практики как «средство расслабиться», даже и не задумываются.

Главньім сочинением яп. дзена есть Шобогендзо мастера Догена. На протяжении всех четьірех томов англ. издания автор не устает повторять: медитация ни от чего не избавляет, ничего не приобретает, не взращивает, и не наращивает.
А о том что японцьі буддистьі иного мнения бьіл Кодо Саваки, которого википедия назьівает величайшим яп. мастером 20 века - так вот, он, в свойственной ему манере, говорил что японцьі - мешки с г..., а не буддистьі и послал своего главного ученика - Тешимару Дайсецу - во Францию; в последствии тот тоже говорил что на западе сейчас (т.е. 70-тьіе) люди намного серьезнее относяться к практике. Да, кстати настоятелем главного храма дома Сото - наибольшего дома дзен в Японии - избрали немца с Берлина.

Имелось, видимо, в виду, что влияние буддийской культуры в Японии или, скажем, в Тайланде всяко сильнее чем в Нью-Йорке. И ничего, шуршат люди. Трудятся.
По поводу взращивания/достижения наиболее ценного - спишем на неточность автора. Впрочем, это во многом ведь вопрос терминологии. Имхо.
Кроме того, было бы странно утверждать, что на Западе нет людей, углубляющихся в "аутентичный" буддизм. Речь идёт именно о буддизме популярном, который сейчас пропагандируется в массовой культуре как в своё время пропагандировалась та же йога. Это бизнес. Индустрия.
Знаковым, кстати, моментом является то, что в статье наряду с буддизмом упоминается трансцендентальная медитация (ТМ). То есть на этом уровне для людей это явления одного порядка. "Ты чем занимаешься?" - "Дзэном. Хожу три раза в неделю на занятия." - "Круууто. А я - ТМ." - "И как - расслабляет?" - "Да! Никаких антидепрессантов не надо!" - "Точно!"

[Остап]

Подавляющее большинство оригинальных медитативных практик являются не только методами избавления от лишнего и ненужного, но одновременно и методами достижения и/или наращивания первоочередного и наиболее ценного. О чем новомодные западные гуру, проповедующие медитативные практики как «средство расслабиться», даже и не задумываются.

Главньім сочинением яп. дзена есть Шобогендзо мастера Догена. На протяжении всех четьірех томов англ. издания автор не устает повторять: медитация ни от чего не избавляет, ничего не приобретает, не взращивает, и не наращивает.
А о том что японцьі буддистьі иного мнения бьіл Кодо Саваки, которого википедия назьівает величайшим яп. мастером 20 века - так вот, он, в свойственной ему манере, говорил что японцьі - мешки с г..., а не буддистьі и послал своего главного ученика - Тешимару Дайсецу - во Францию; в последствии тот тоже говорил что на западе сейчас (т.е. 70-тьіе) люди намного серьезнее относяться к практике. Да, кстати настоятелем главного храма дома Сото - наибольшего дома дзен в Японии - избрали немца с Берлина.

[plot]

Полностью здесь: Сноб

Там же, в комментах:

Японцы в большинстве своем буддисты. С корпорациями у них все в порядке. Но покой покою рознь, как и медитативная практика — практике рознь. Если покой, достигаемый посредством такой практики, является не более чем формой эскапизма, то это очередной «опиум для народа», при интенсивном приеме рано или поздно превращающий человека в бревно. О данной опасности писал еще Лю Донгбин и, наверное, многие до него. Подавляющее большинство оригинальных медитативных практик являются не только методами избавления от лишнего и ненужного, но одновременно и методами достижения и/или наращивания первоочередного и наиболее ценного. О чем новомодные западные гуру, проповедующие медитативные практики как «средство расслабиться», даже и не задумываются. Да и настоящего внутреннего покоя, «подавляя ум умом» (как и происходит в большинстве подобных классов), не достигнуть: «я думаю о том, что ни о чем не думаю». И значение подобных недопрактик, безусловно, переоценено. Значение покоя тоже — еще Павлов доказал, что активный отдых наиболее продуктивен.

Значение полноценных практик не то, что недооценено, оно-то и известно на Западе очень немногим.

Что уж говорить, если в свое время Юнг собственной персоной основательно сломал на этом ногу.

Но то, о чем мы говорим, не дзен, а «типа дзен». То есть  западное представление о медитации (и западное же представление о буддизме), причем не в глазах специалистов-востоковедов. Представление это очень выхолощенное, вырванное из контекста и очень далекое от первоисточников, хоть индуистских, хоть буддийских, хоть даосских. Некоторые формы тантрических медитативных практик, скажем, соотносятся  с покоем примерно как ядерная война.

[plot]

Речь видимо идёт о западном "поп-буддизме", который вообще-то является скорее подделкой под буддизм, как например западная йога является подделкой под йогу аутентичную. Имхо, просто важно осознать эту разницу, которая весьма радикальна.
Real Buddhism это прежде всего внимательность, а не покой. И это прежде всего самоотверженное погружение в суть страданий, сострадание, чем уход от страданий. Не "не-беспокойство", а "не-ненависть, не-алчность, не-неведение".
...
(по памяти) Кого-то из патриархов спросили - что такое буддизм, и он ответил:
1. Избегай злого
2. Совершай доброе
3. Очищай сознание
...
А вот заповеди буддийского вьетнамского братства "Со-Бытие" (прошу прощения за корявый перевод).

[wayter]

Американский экономист и бывший советник Белого дома Тодд Бухгольц считает, что, если мы все станем умиротворенными «городскими буддистами», жизнь многих корпораций просто остановится, а люди станут несчастнее и больнее, чем сейчас. Правда ли, что ценность медитации как главного лекарства для жителей больших городов сильно переоценена и что у этого «препарата» тоже есть свои побочные эффекты?

<...>

Таким образом, «дзен» стал непререкаемой ценностью и чем-то вроде священной коровы для жителей больших городов. Но так ли уж полезна медитация? Нет ли у этого действительно довольно эффективного «лекарства от всего» побочных эффектов? Очень даже имеются, заявляет публицист Тодд Бухгольц, бывший гарвардский экономист и в прошлом советник Белого дома. По прогнозам издателей, его новая книга Rush: Why You Need And Love The Rat Race («Гонка: Почему нам нравится вертеться белкой в колесе»), которая выйдет в мае этого года, имеет все шансы поспорить с тиражами бестселлеров главного продавца «спокойствия» Пола Уилсона. Она же явно станет началом большого социального тренда — условно назовем его «антибуддизмом». Тодд Бухгольц перелопатил кучу научной и психологической литературы, труды по нейроэкономике и эволюционной биологии и накопил море аргументов. Главный козырь такой: люди, уходящие на пенсию или просто делающие паузу в работе, тут же начинают болеть, плохо спать и впадать в депрессию, при этом когнитивные функции мозга у них ухудшаются, что показано на огромном массиве исследований. А ведь, казалось бы, у них появились все условия для того, чтобы обрести мир и покой.

Полностью здесь: Сноб