Успенский пишет, что язык Системы отличается особой точностью. Здесь он преувеличивает. Конечно, язык Системы не точней языка наук, особенно точных наук. Особенность языка Системы в том, что его понятия должны быть понимаемы по не формально (форматорно), а по смыслу, что, как раз, исключает излишнюю точность. Успенский приводит пример высказывания, основанного на форматорном мышлении: "я говорю, сделайте то-то, а мне отвечают, что мы же ничего не можем делать. Я говорю, приложите всю вашу волю, а мне отвечают, что у нас же нет воли". Такой форматорный подход встречается и в обычной жизни. Например, Х. жалуется, что у него нет денег. - У:"Как же нет, когда я видел, что ты положил в бумажник 700 рублей". - Х."Да разве 700 рублей - это деньги?" У. прав формально (форматорно), Х. по-существу. В том же смысле надо понимать "у вас нет воли, индивидуальности, внимания". Их нет настощих, таких, какими они должны быть. Но в каком-то отношении, в каких-то приложениях они есть
Не затрагивая суть дела, вышеприведенное можно интерпретировать как: У говорит, что В это С. Е говорит, что В - это не С, а где то рядом. У говорит: например кто-то говорит В, и это значит С. Е говорит: вот В и вот С, а вот в чем их можно считать разными. Поэтому Е говорит, что В это конечно С, но чуть-чуть другое. В целом - это мудрствование, аналогичное измышлениям сколько же ангелов помещается на кончике иглы. Хорошая пища для наблюдения.
По сути: язык Системы отличается особой точностью, потому что он, в отличии от языка "спящих людей, занимающихся
точными науками", привносит, в частности, идею шкалы и относительности, а также идею сна и пробуждения, в каждое обсуждаемое явление. Форматорное мышление, как раз и является форматорным потому что не в состоянии правильно привнести эти идеи шкалы и относительности, сна и пробуждения в обсуждаемые явления. Поэтому когда У говорит: "сделайте то-то" он подразумевает - пробудитесь и
сознательно сделайте то-то (т.е. не обращая на свои "я"), а ему отвечают, "мы же только наши "я" и ничего сознательного у нас нет, и поэтому "мы же ничего не можем делать"