Надеюсь, читатели не подумают, что я защищаю Антона Мочалина или Алана Френсиса, НО:
Может это смешно, но у меня возник такой вопрос: «А достаточно ли квалифицирован «Фонд Гурджиева» чтобы о чём-то судить. Например, давать заключения кто достаточно, а кто недостаточно квалифицирован для преподавания учения Гурджиева-Успенского?
Реальная организация, работающая в ключе учения ЧП, имхо, должна иметь исследовательскую, учебную и финансово-административную части. Разве фонд Гурджиева имеет такие гармонично взаимодействующие части?
Мне приходилось в течение ряда лет встречаться с людьми так или иначе связанных с этим фондом. Какие-то процессы обучения там есть. Однако ни о каких исследованиях никто никогда не сообщал. И меня всегда приводили в изумление сообщения, что с энеаграммой они не работают. Танцы по энеаграмме я не считаю работой над теорией и практикой энеаграммы. Ведь энеаграмма это фундамент Системы.
Это показатель нисходящей октавы для фонда Гурджиева. Где доказательства наличия реального Знания в фонде Гурджиева?
Мой американский товарищ Эрнест Теодор Арнесен ещё в конце 60-х годов работал в группе, которой наездами руководил лорд Пентланд. Арнесен был аспирантом и бывал в СССР по аспирантскому обмену. То, что он рассказывал об их работе под руководством Пентланда полностью напоминало стенограммы бесед Успенского или Николла. Т.е. для нас не было ничего принципиально нового. Но какие новости можно ожидать в ЧП? Новостью будет только то, что ЗАРАБОТАЕШЬ сам!
Нынешняя представительница фонда недовольна работой группы Мочалина-Френсиса. И что?! Разве это принципиальная оценка?
Имхо.
Не надо оглядываться на фонд Гурджиева, который ещё должен доказать свою дееспособность. Надо работать самим, но для того чтобы результаты не были субъективными их надо выносить на квалифицированное обсуждение.
Работа Льва Долгопольского должна была обсуждаться в другой атмосфере и более подготовленными людьми. И другие подобные работы тоже. Наш «Центр творческого мышления» тоже имеет разработки, как теоретические, так и экспериментальные, но представлять их неподготовленному коллективу, как это имело место в новом ПУКСе с Львом Долгопольским нет смысла. Это, думаю, легко понять. Ведь работы математиков должны обсуждать математики, а биологов – биологи.
Работы по эзотерической психологии и смежные темы должны обсуждать люди, имеющие в этой области знания опыт и авторитет. Заметно, что сейчас в нашем обществе достаточно большой интерес к идеям саморазвития и, по-видимому, созрел вопрос об организации некого центра, который без предвзятости объединил бы людей с эзотерическими интересами.
В 60-е 70-е годы таким центром была лаборатория биоинформации (а потом биоэлектроники) при НТО им. Попова. Тогда работа велась скрытно из-за возможных репрессий. Но сейчас дело другое. Необходимо преодолеть групповой или личностный эгоизм и переходить к новой форме работы.