На старца и его качества можно взглянуть и с другой стороны.
Его способность не гневаться тренируется каждый день. Рядом с ним - служка Мирон, который "блюдет" его, т. е. постоянно дает повод для самоконтроля и самонаблюдения, или говоря другими словами, выступает в качестве тренажера. Живут они в уединении, которое позволяет им предаваться такому саморазвитию, не отвлекаясь на мирское.
Тут может оказаться уместной аналогия с атлетом-культуристом, который изо дня в день наращивает мышечную массу, причем смысл в его упражнениях один - стать самым атлетичным атлетом. Цель - красота тела, но за всем этим, вероятно, стоит самолюбование и желание утереть нос коллегам-культуристам. Грань между красотой и уродливостью тела в таких случаях довольно тонка, это видно на фотографиях со всевозможных турниров.
Теперь не так уж сложно понять людей, которые шарахаются от этого духовного качка Памвы. Оказавшись рядом с горой перекачанного духовного мяса, поневоле начнешь напрягаться и прикидывать свои шансы в случае возникновения духовных противоречий :-)
Может быть, в этом и заключается безблагодатность официальной церкви, где даже духовный подвиг совершается не ради любви к Истине, или Христу, а ради самолюбования, престижа и прочей прелести. Это, по крайней мере отчасти, могло бы объяснить, почему старообрядец шарахается от "святого" как от монстра. Что если старец и есть монстр с его точки зрения?
Получается, что духовное развитие может вести и к духовному уродству вместо красоты, если цель этого развития искажена, а к самосовершенствованию подталкивает желание выглядеть лучше других или превзойти ближнего своего, которое кроется под маской устремленности к Истине.