<…>
«Совесть» — это состояние, в котором человек сразу чувствует всё, что он обычно чувствует или может почувствовать. И поскольку у каждого человека имеются тысячи противоречивых и разнообразных чувств — от глубоко скрытого понимания собственного ничтожества и всевозможных страхов до глупейших самообманов, самодовольства, самоуверенности и самовосхваления — ощущать всё это вместе не только болезненно, но и буквально невыносимо.
«Если бы человек, внутренний мир которого целиком составлен из противоречий, внезапно ощутил бы все эти противоречия одновременно, если бы он внезапно почувствовал, что любит всё, что ненавидит, и ненавидит всё, что любит; что он лжёт, когда говорит правду, и говорит правду, когда лжёт; если бы он мог ощутить весь стыд и ужас своего существования, это бы и было тем состоянием, которое называют «совестью». Человек не может жить в этом состоянии; он вынужден или уничтожить противоречия, или разрушить совесть. Но разрушить совесть он не может, зато может усыпить её, отделить непреодолимыми преградами одно самоощущение от другого и не видеть их вместе, не чувствовать их несовместимости, не замечать абсурдности их сосуществования.
«Но, к счастью для человека, вернее, для его спокойствия и сна, состояние совести бывает очень редко. С раннего детства в нём начинают расти и укрепляться «буфера», лишая его возможности увидеть свои внутренние противоречия; поэтому внезапное пробуждение ему не угрожает. Пробуждение возможно только у тех, кто ищет и желает его, у тех, кто готов ради его достижения бороться с собой, работать над собой долго и упорно, с большой настойчивостью. Для этого необходимо разрушить «буфера», т.е. пойти навстречу внутренним страданиям, связанным с ощущением противоречий. Кроме того, разрушение «буферов» само по себе требует очень долгой работы, и человек должен согласиться на такую работу, понимая, что её результатами будут всевозможные неудобства и страдания от пробуждения совести.
<...>
«Понятие «совесть» не имеет ничего общего с понятием «мораль».
«Совесть — общее и постоянное явление. Совесть одна и та же у всех людей; она возможна лишь при отсутствии «буферов». С точки зрения понимания разных категорий человека можно сказать, что существует совесть человека, свободного от противоречий. Эта совесть не является страданием; наоборот, это радость совершенно нового характера, которую мы неспособны понять; однако для человека, в которою существуют тысячи различных «я», даже мгновенное пробуждение совести неизбежно связано со страданием. И если моменты совести становятся более долгими, если человек не страшится их, а, напротив, сотрудничает с ними, стремится удержать их и сделать более длительными, в эти моменты постепенно проникает особый элемент очень тонкой радости, предвкушение будущего «ясного сознания».
«А в понятии «морали» нет ничего общего. Мораль состоит из «буферов». Общей морали нет. То, что морально в Китае, аморально в Европе; то, что морально в Европе, аморально в Китае. То, что морально в Петербурге, аморально на Кавказе; а то, что морально на Кавказе, аморально в Петербурге. Моральное в одном классе общества аморально в другом и наоборот. Мораль везде и всюду представляет собой искусственное явление. Она состоит из разных «табу», т.е. запретов, из всевозможных требований, иногда разумных в своих основаниях, а иногда утративших всякий смысл или никогда его не имевших; из требований, возникших на неверных основаниях, на почве суеверия и ложных страхов.
«Мораль состоит из «буферов». Но «буфера» бывают разных видов, поскольку условия жизни в разных странах, в разные эпохи и среди разных классов общества значительно отличаются друг от друга, и поэтому созданные ими виды морали также не похожи друг на друга. Они противоречивы; не существует общей для всех морали. Невозможно сказать, что в Европе, например, существует какая-то общая идея морали. Иногда говорят, что общая идея европейской морали — это «христианская мораль». Но, во-первых, идея этой «христианской морали» допускает самые разнообразные толкования, и этой «христианской моралью» оправдывались многочисленные преступления. Во-вторых, современная Европа имеет мало общего с «христианской моралью», как бы эту мораль ни понимать. Во всяком случае, «христианская мораль» привела Европу к той войне, которая продолжается и сейчас, так что лучше было бы держаться от этой морали подальше».
— Многие люди говорят, что им непонятна моральная сторона вашего учения, — сказал один из нас. — А другие говорят, что в вашем учении вообще нет морали.
— Конечно, нет, — сказал Гурджиев. — Люди так любят поговорить о морали. Но мораль — это всего-навсего самовнушение. Человеку необходима совесть. Мы не учим морали. Мы учим, как найти совесть. Людям непонятно, когда мы говорим это..."
<...>
«Идея морали связана с идеей хорошего и дурного поведения. Но идея добра и зла у разных людей различна; у человека номер один, два и три она всегда субъективна, всегда связана с данным моментом и данным положением. Субъективный человек не может обладать каким-то общим понятием добра и зла. Для такого человека злом является то, что противоречит его желаниям, интересам или его концепции добра..."
<...>
«Идею добра и зла иногда связывают с идеей истины и лжи. Но точно так же, как для обычного человека не существует добра и зла, для него не существует ни истины, ни лжи.
«Постоянная истина и постоянная ложь могут существовать только для постоянного человека. Если же человек постоянно меняется, то истина и ложь тоже будут для него всё время меняться. И если в каждый данный момент люди пребывают в различных состояниях, их понятия истины должны быть столь же многообразны, сколь многообразны их понятия добра. Человек почти никогда не замечает, что начинает рассматривать как истину то, что вчера считал ложью, и наоборот. Он не замечает этих переходов, как не замечает перехода от одного своего «я» к другому.
«В жизни человека истина и ложь не имеют особой моральной ценности, потому что он не может придерживаться одной-единственной истины. Его истина меняется. Если в течение некоторого времени она не меняется, то просто потому, что удерживается «буферами». И человек никогда не может говорить правду. Иногда «что-то говорит правду», иногда что-то лжёт. Следовательно, его правда и его ложь не имеют ценности; ни то, ни другое от него не зависит, а зависит от случая. И это одинаково верно по отношению к словам человека, к его мыслям, чувствам, понятиям истинного и ложного..."
<...>
«Чтобы постичь взаимоотношения истины и лжи в жизни, человек должен постичь ложь в самом себе, свою постоянную, непрекращающуюся ложь самому себе".
ВПЧ. Гл.8
Тема: Честность с собой (Прочитано 16596 раз)
